В свете фонарей было хорошо видно фигуры обоих братьев — темноволосого Фэйро и светлую макушку Дианджело, безвольной тряпочкой висящего у него на плече.

— Кажется, кто-то опять «забил» на добрые советы и здравый смысл, — хмыкнул Джулиан, облокачиваясь на поручень.

Достав из пачки сигарету, он с наслаждением затянулся:

— Признаться, я тебе не завидую, дружище, — покосился он на Карлоса, застывшего с мрачным видом рядом. — Проще бегемота из болота вытянуть, чем доказать завтра совету, что старший сын Хулио Стрегонэ подходящая фигура для кресла директора корпорации. Какая гримаса судьбы, что Фэйро родился вторым? С ним было бы легче. Неправда ли?

— Я тебе не «дружище», — презрительно скривился Карлос.

Дианджело был ниже Фэйро, как минимум, на полголовы. Он казался младшим, а не старшим братом. Но главное не это…

Теперь, когда Николь увидела братьев вместе, она с трудом удержалась от желания сбежать. Это казалось невероятным и закономерным одновременно: Дианджело Стрегонэ — её вчерашняя жертва. Её первый любовник.

Нарочно бы так прицеливалась — не попала.

Когнитивный диссонанс — штука сложная.

С одной стороны, какое же облегчение знать, что ты никого не убивала! Будто гора с плеч. Ура! Её совесть чиста! Она — свободна!

Но с другой — что же теперь делать-то?.. Или — всё уже сделано?

— Заберите его!

Фэйро с явным облегчением сгрузил старшего братца, скидывая того на руки подоспевших матери и дядюшки.

— Ничего нового, мама. Всё как всегда, — окинул он почти бесчувственного старшего брата брезгливым взглядом.

— Пьян? — поинтересовался подошедший следом за Карлосом Джулиан, продолжая невозмутимо попыхивать сигаретой.

Тёмно-синие глаза Фэйро вспыхнули, его челюсть и кулаки сжались.

— Что он здесь делает? — прорычал он.

— Твоя мать пригласила меня на ужин, — оповестил Джулион.

— Убирайся! Не дожидайся, пока я вышвырну тебя за порог!

— Фэйро, прекрати! — попыталась одёрнуть сына Джастина. — Займись лучше братом…

— Сама им займись. Он, в конце концов, твой сын, а не мой. Вот и неси за него ответственность, раз сам он этого сделать явно не в состоянии.

Фэйро вновь развернулся в сторону Джулиана с самым воинственным видом.

— Пошёл вон! Чего ты ждёшь⁈

— Ты не слишком-то гостеприимен…

— Вообще не гостеприимен. Поужинал, пока меня не было, и хватит с тебя. Других десертов точно не обломится.

— Фэйро! — Джастина попыталась схватить сына за рукав куртки, но тот так взглянул на неё, что рука матери замерла, повиснув в воздухе.

— Выдался паршивый день. Ты! — кивнул Фэйро Николь. — Проводи гостя до передней.

Нашёл же кому поручить важное дело? Хоть расстреляй, Николь понятия не имела, где в доме озвученная «передняя». Которая из дверей — «задняя». И за какой порог следует проводить «дорогого» гостя.

По счастью, Джулиан умел правильно расставлять приоритеты. Решив благоразумно убраться восвояси, он без посторонней помощи отыскал входную дверь.

Николь всего лишь его сопроводила.

Они благополучно миновали тёмный коридор.

— Мелкий гадёныш, — шипел мужчина себе под нос. — Приятных снов, красавица, — подмигнул он Николь на прощание.

Она, не отвечая, закрыла за ним дверь и, для верности, провернула ключ на два оборота. С этой стороны в дом ему теперь точно не вернуться.

Тишина в этой части дома стояла бы гробовая, если бы не большие, в человеческий рост, напольные часы. Они мерно тикали, отмеряя время.

Николь вдруг почувствовала себя неуютно. Для такой большой площади в доме было слишком мало людей. Хоть собаку, что ли, завели бы? Никогда не стоит оставлять пространство необжитым. Пустующие комнаты обзаводятся невидимыми жителями с той стороны. А если в доме «негативят», то лявры появятся наверняка. Когда же мелкие бестии немного «отожрутся», жителям мало не покажется. Станет дом вот таким жутким, несмотря на всё свою роскошь.

Ещё этот проклятый запах лилий!

Николь, как магнитом, тянуло на лестницу. «Магнит» вывел на второй этаж и продолжал тянуть до тех пор, пока она не остановилась перед очередной светлой дверью.

Реальность изменилась. Воздух стал вязким. Николь была в нём словно попавшая в янтарь муха.

Её покинули все мысли и чувства. Осталось только одно желание — толкнуть дверь, войти и, припав к ярко-красным губам, вытянуть из Дианджело голубой огонёк жизни.

Жажда была острой. Она хотела этого. Хотела прямо сейчас!

Запах лилий мешался с йодом и солью. А ещё — с запахом железа, растворённым в человеческой крови.

Его кожа наверняка мягкая и нежная, почти девичья. Податливая, если прикусить острыми зубами. Разойдётся под ними, стоит только сжать чуть сильнее…

Острая боль в руке вернула Николь в реальность. Раскалившиеся кольца отливали красным, будто их только что вытащили из огня. Стоило Николь обратить на это внимание, как морок окончательно растворился и отпустил её.

Слух различил голоса, раздающиеся с лестницы.

— Да не пьян он, мама! Всё хуже. У «милого» братца передоз. Не знаю уж, чего и в каком количестве он наглотался, но врачи еле откачали. Они ни в какую не хотели отпускать его из клиники.

— Но, в итоге, отпустили?..

— Мне пришлось быть очень убедительным. Врачи раз десять предупредили меня о имеющихся рисках и о том, что брат висит буквально на волосе. Я подписал туеву кучу бумаг, что беру ответственность на себя и не имею претензий… Не знаю, правильно ли я сделал?

— Если бы не завтрашний Совет, то ему действительно было бы лучше остаться в больнице, — всхлипнула Джастина.

— Но завтра клятый Совет, клятый дядя и всё это чёртово дерьмо! Я устал, мама. Пойду отдохну. Приставь кого-нибудь к его комнате понадёжней. Как бы не сдох до того, как ты получишь свои чёртовы активы.

— Будто, активы нужны лично мне? Я стараюсь для вас!

— Ага. Всё-таки охрану приставь. А то как бы, прочухавшись, твой драгоценный сыночка не сбежал за новой дозой. Спокойной ночи.

— Подожди! Хотя бы поужинай! Я велела оставить еду на кухне…

— Я не голоден. До завтра.

Николь отступила в тень, прикрываясь лёгкой вуалью морока.

Джастина, поднявшись, распахнула дверь в комнату старшего сына.

Лунный свет пробивался сквозь занавески. В холодном потустороннем свечении старший из Стрегонэ казался прекрасным, как ангел и хрупким, как тонкое стекло. Черты его лица выглядели кукольно-бесполыми, губы скорбно сомкнуты, от густых ресниц на щеках дрожали тени.

Как порочный дух может жить в теле, которое выглядит так невинно?

Джастина с горечью, болью и тревогой вглядывалась в лицо сына. Луна подглядывала за ней через окно. А из тени за всем наблюдала Николь.

Глава 6

Новый день — новые проблемы

Проснувшись, Николь не сразу поняла, где находится? Чужая