— Вас профессор Лин искал, но уже в зал пошел, — пристроившись рядом со мной, Эллия продолжала неустанно вертеть головой и при этом говорить. Я сохраняла полное молчание и держала, как говорит Цатка, морду кирпичом. На самом деле, где этот зал, я представляла смутно, поэтому была даже благодарна, что магиня так удачно выскочила мне навстречу. Неплохая она баба, просто неугомонная. А еще умная. Меня умные мысли начинают посещать только тогда, когда попа уже накуралесила и притихла.

— Много там людей будет? — ради приличия надо хоть что-то спросить.

— Да-да, все профессора, маги и магини! Человек пятьдесят, не меньше!

Я с трудом подавила обреченный вздох. Люди-то тут все интеллигентные, да только пялиться все-равно будут. Мало того, что я взялась буквально ниоткуда, так еще и несносного принца обучаю. Надо сегодня тихо прийти и тихо уйти. Хотя, как показала практика, все, что я планирую, имеет свойство не сбываться. Или сбываться, но довольно странным извращенным путем.

Замок я еще не любила потому, что это было нерациональное использование огромного места. Вот, к примеру, зал, в который мы зашли: окно на всю стену, шторы бархатные, из которых не грех себе одежу сшить, тюль полупрозрачный, несколько колон белоснежных да в центре огромный круглый стол, за который я села между магиней Эллией и профессором Лином. Но ведь по сути, не считая картин и статуй, это все убранство здоровенной комнаты. Почему бы не установить стол в другой комнате, поменьше. В этом зале вся Дасинка жить может. Тут можно гонки на коровах устраивать и жарить лук одновременно.

В зале стоял гул, но я чувствовала, как все то и дело бросают взгляды на нас. На тройку отмороженных. На учителей принца Вемрина, у которых или стальные нервны, или тугоухость, благодаря которой крик младшего принца для них, что песенка колыбельная. Старик Лин разговаривал с каким-то пожилым профессором, я листала книгу, которую зачем-то тасала с собой, а магиня Эллия так и вовсе сжалась в комочек, понурив голову. Причина сидела недалеко и звали её магиня Уфис — молодая зазнавшаяся девушка, светская красавица и одаренная магией. Я и имя-то запомнить её не могла, а до неё самой мне так и вовсе дела не было, но вот Эллия — совсем другое дело. Уфис прямо-таки сверлила её взглядом. Я посмотрела на блондинистый злобный сундучок, который ненавидел не только Эллию, но и всех вокруг. Магиня, заметив меня, нахмурилась еще больше. Пусть рожу попроще сделает, а то я ей плюну в рис, и она умрет. Пока ограничилась тем, что просто нахмурилась в ответ. Битва тех, кто лучше сдвинет брови. Хотя, Вешка говорила, что у меня страшный взгляд.

Собрание началось. Большую часть присутствующих составляли уже пожилые профессора, но встречалась и «золотая» молодежь, среди которой я явно была лишней. Показывала ли я волнение внешне? Нет. Морда кирпичом — это моя опора в замке. Вел собрание один из советников короля, что отвечал за образование. Невероятно худой человек, которого, я уверена, на улице сдувает ветром. Спустя пять минут я задавалась вполне логическим вопросом: чего я сюда, собственно, приехала? Он рассказывал о книгах, об академии, о денежных затратах, и чем больше он говорил, тем больше слипались мои глаза. Это какая-то дурня. Людям заняться нечем, кроме как это слушать? У вас огорода нету что ли? Личной жизни тоже нет? Если у меня лопатка чешется, мне можно её почесать?

— Так, и напоследок. Ровно через две недели наш замок будет принимать высокопоставленных гостей. Сюда прибудут эльфийский, пустынный и драконий народы.

В зале тут же воцарилось оживление. Я пока пыталась вспомнить, как выглядят эльфы. А, ушастые эти. А пустынные, это кто? А, народец отстраненный. Ну, о племенах драконовых я вообще не знаю ничегошеньки.

— Поэтому вы, как лучшие умы нашего королевства, — я внутренне прыснула со смеху, — должны предстать в лучшем свете, — я снова внутренне рассмеялась. Это мы их развлекать будем должны что ли? О чем мне с ними разговаривать? Здравствуйте, меня зовут Ани, хотите посмотреть, как рожает моя корова?

— Я очень на вас всех рассчитываю. Вопросов, надеюсь, нет? Отлично, можете идти.

Один вопрос у меня все-таки был. Но задавать его я не стала. А можно на эту мутотень не приходить?

Глава 8

Тонкие мужские руки с силой сжали мои ягодицы. Настойчивый поцелуй выбил несдерживаемый тихий стон, с которым меня довольно легко опрокинули на деревянный шаткий стол. И прежде, чем тяжелое тело легло сверху, в промежность уткнулось вставшее на стражу мужское достоинство. Его жаркие пылкие поцелуи едва касались кожи шеи, но исходящий от них огонь затуманивал разум, сквозь который на поверхность сочилась одна-единственная фраза: не сейчас. Лоинел всегда был жаден до ласок. Брал меня где вздумается, когда вздумается, раз за разом доказывая свою ненасытную любовь. Его ребячества и детские забавы странным образом переплетались с безумной страстью и маниакальным желанием вызвать на моем лице улыбку, осчастливить. Все больше думалось мне, что брак этот вынужденный на деле счастливым оказался. В груди теплело, когда каждое утро ко мне этот дурачок несся с букетом цветов полевых. Я его ругала за одежду испачканную, за сапожки в земле измазанные, да только не могла улыбки скрыть. Непоседливый он. На месте усидеть не может, все ему бежать куда-то надо, что ни происходит, на все ему посмотреть следует. Заметила, что нравится мне эта черта его, больше детям свойственная. Ждала терпеливо, когда и во мне теплые добрые чувства в страсть ответную безумную перерастут.

— Нет-нет, — мягко опустила свои ладони на руки, поднимающие подол, — к нам же гости сейчас придут, а мы тут…в позе такой…

Муженек не то огорченно, не то виновато отпрянул назад. Нехотя оправил на себе рубашку да еще раз поцеловал мои губы, убирая черную прядь волос за