— Тогда вам крупно повезло, Олстон. Я не просто попаданка. Я попаданка с птичьим пометом на голове.

— Про примету вы соврали?

— Нет. И если бы вы меня не увели, возможно, смогла бы выбить нам премию за сверхурочную работу.

Я думала, он возмутится или начнет спорить, но вместо этого дракон удивил совершенно неожиданным вопросом:

— По законам Рантерона попаданцы имеют право сменить имя. Вы им воспользовались?

Мы поднялись на второй этаж, а я все еще медлила с ответом. Никакой тайны из своего прошлого попаданцы не делали. Смена имени при получении новых документов считалась символическим решением, характеризующим начало новой жизни. Вот только у меня был пунктик по этому поводу. Именем, данным при рождении, в Рантероне называл меня только один человек. За годы учебы в академии он стал самым близким и родным, а потом предал, бессовестно воспользовавшись моим доверием.

— Зачем вам мое прошлое имя? — резче чем собиралась, спросила я.

— Просто интересно. Но если это секрет, я не настаиваю, — Олстон поднял руки в примирительном жесте.

— Правильно делаете. У вас нет никакого права настаивать. Для вас я Миранда Блайтли и называть меня иначе вы не будете.

Я успела подойти к своей двери и вставить ключ в замочную скважину, когда дракон произнес:

— Посмотрим.

Возразить не получилось. За Олстоном уже захлопнулась дверь комнаты напротив.

Тщательно вымыв голову, я обнаружила, что совершенно не хочу спать. Впрочем, и времени на то, чтобы обнять подушку, спрятавшись от проблем под одеялом, не осталось. Нужно было спешить на завтрак, а затем на лекции.

В столовую я явилась, размышляя стоит ли сегодня поднять для студентов умертвие или ограничиться проверкой магического фона на погосте. Однако о более серьезных проблемах мне напомнила Сантия, как только я подошла к раздаточному столу.

— Слышала новости? — вместо приветствия, спросила подруга.

Я покачала головой и в этом не было ни капли притворства. Всех новостей, которые успела разузнать подруга, я точно не знала.

— Люсильда и Джильда перестали разговаривать, — сообщила Сантия, положив мне на тарелку огромную порцию омлета с беконом.

— Совсем? — поморщилась я, вспомнив громкий обмен любезностями в кабинете ректора.

— Ага. Но это еще не все! Эверарду вернули одного угуса. Валери Гринсток рыдает, запершись в своей комнате и никто не знает из-за чего. А мой двоюродный братец снова не смог запатентовать свое изобретение.

Вот! Именно это я имела в виду. О том, что Свен Эйдис потерпел поражение в борьбе с бюрократической системой, требовавшей доказать эффективность пилюль, прежде чем выдать на них патент, я не знала. Свен работал в академии целителем. Так как пациентов в лазарете было не особо много, он мог часами напролет предаваться любимому занятию — изобретать всевозможные мази, микстуры и пилюли. Правда, их полезность пока мало кто оценил.

— Что на этот раз у Свена? — поинтересовалась я, ставя себе на поднос чашку кофе.

— Он изобрел снадобье, определяющее бессонницу.

— Наверняка полезная штука.

— Ага, если пару ночей не сомкнешь глаз и после этого у тебя останутся сомнения, обращайся к Свену, — усмехнулась Сантия.

В столовую ввалилось полдюжины первокурсников, и подруге пришлось переключить свое внимание на них.

Я не без удовольствия отметила, что преподавательский стол пуст и успела потешить себя надеждой, будто успею позавтракать до прихода коллег. Однако стоило мне приняться за омлет, как стул напротив занял Витар Лейн, аспирант Эверарда.

— Доброе утро, Миранда. Не против, если я составлю тебе компанию? — обворожительно улыбнулся молодой человек.

В моем родном мире Витара назвали бы мажором. Он коллекционировал редкие амулеты, скупал оригинальные артефакты и носил только сшитую на заказ одежду. В качестве спонсора такого образа жизни выступал дядюшка аспиранта. Витар был красив, общителен и часто становился объектом романтических грез студенток. Иногда он позволял себе легкий флирт, но наши отношения никогда не выходили за рамки дружеских. Не скрою, чувственные губы, яркие голубые глаза и очаровательные ямочки на его щеках иногда заставляли мое сердце биться чуть чаще, но этим все и ограничивалось.

Я улыбнулась в ответ и пожала плечами. Оба мы понимали, что спрашивает Витар только из вежливости. Аспиранты обычно садились со студентами, но Витар пользовался расположением зоомага и часто оказывался за преподавательским столом.

— Уже в курсе, что у нас ночью случилось чудесное возвращение? — спросил Витар, отбросив со лба светлую челку.

— Ты про угуса? — решила зачем-то уточнить я. Не собиралась разыгрывать неведение, просто... Может, еще какие-нибудь новости пропустила?

— Да, вернулся наш сто четвертый, — кивнул Витар, щедро полив полученные от Сантии блинчики апельсиновым сиропом.

— Кто, прости? — не поняла я и едва не спросила, почему он так странно именует Жози.

— У каждого угуса на лапе есть бирка с порядковым номером, — принялся объяснять аспирант. — Тот, что сегодня вернулся — сто четвертый.

— А каким по счету пропал сто четвертый?

— Первым. Господин Эверард теперь надеется, что и остальные вернутся, — усмехнулся Витар.

— А ты не разделяешь его мнения? — осторожно продолжила я расспросы.

— Ох, грифоновы когти! Я просто не вижу повода драматизировать. Скоро у угусов начнется брачный период, так что проблема решится сама собой, — молодой человек многозначительно подвигал бровями.

Я невольно рассмеялась. Наверное, одной из причин неожиданно завязавшейся дружбы между нами было то, что Витар всегда мог меня рассмешить.

— Доброе утро, — хмуро произнес подошедший к столу Олстон.

На его подносе красовалась тарелка с унылой овсянкой. Дракон сел по правую руку от меня. Очень скоро стало ясно, что сдвинутые к переносице брови не являются следствием диеты, которую я со злости посоветовала Сантии применить к нему.

— С каких пор аспирантов стали пускать за преподавательский стол? — бросил Олстон, смерив Витара колючим взглядом.

— Простите, мы, кажется, не знакомы... — опешил Витар.

— Я знаю, кто вы. Этого достаточно.

— Господин Олстон, вы не можете указывать... — возмущенно начала я.

— Все нормально, Миранда, — улыбнулся Витар, хотя я видела, как задело его обращение дракона.

Нужно было сказать что-нибудь едкое в адрес Олстона. Но Витар, дотронувшись до моей ладони, спросил:

— На выходных у нас все в силе?

— Эмм... Да, конечно, — заторможено произнесла я. Иногда мы вместе с Витаром, Сантией и Свеном выбираемся в