— К восьми, — подтвердила я. — Двинемся вглубь дома и на кухню. А всякие порождения хаоса пусть боятся кипятка и отбеливателя.

Глава 11

Тишина после ухода рабочих была какой-то неестественной, напряженной. Йорик, обычно сонный в это время, сидел настороже, уши торчком. Я разогревала на полученной сегодня портативной плитке остатки рагу, наслаждаясь относительной чистотой нашего угла и предвкушая ужин. Атмосфера была… шаткой. Как будто дом затаил дыхание.

И тут раздался грохот. Не просто стук или скрип, а оглушительный треск, как будто что-то тяжелое рухнуло с высоты. Он донесся из того самого темного коридора, куда предположительно сбежал рогатый командир всея бардака.

Йорик взвизгнул и, не раздумывая ни секунды, рванул во тьму на звук, как маленькое ядро из пушечки.

— Фу! — крикнула я, но было поздно. Пес уже исчез в темноте коридора. — Ах, черт! — Я схватила лампу и помчалась следом. — Ну, Редис лохматый, если это ты что-то сломал, я тебе рога откручу!

Бежать по незнакомому, заваленному хламом коридору при тусклом свете керосинки — как участвовать в адском кроссе с препятствиями. Я спотыкалась о какие-то ящики, задевала плечом выступающие полки, слышала впереди азартный лай Йорика, который явно нашел цель. Потому что лаял без злобы, а скорее с возбуждением. Оно и понятно: пес с кастрюльным сидельцем уже знакомы и даже разделили трапезу, с чего бы враждовать?

И вот в конце коридора мелькнул слабый вечерний свет, явно пробивавшийся сквозь очередное забитое досками окно.

Йорик стоял в дверном проеме, виляя хвостом и гавкая. Я ворвалась вслед за ним.

Комната была небольшой, но высокой. И это была… гардеробная. Настоящая. С высокими шкафами вдоль стен, большинство из которых зияли пустыми или полупустыми полками, с зеркалом в тяжелой раме, покрытым трещинами и пылью. И посреди этого хаоса из разбросанных ящиков, сваленных в кучу платьев на вешалках и рассыпанных шляп, стоял мой черт.

Только уже не голый беглец в одеяле, а вполне себе одетый мужик.

На нем были темные, плотные брюки, заправленные в высокие сапоги. Поверх белой, пыльной рубашки с распашным воротником — камзол. Не гладкий и современный, как у Лукаса, а из темно-зеленого бархата, с серебряным шитьем по бортам и высоким воротником-стойкой. Камзол был слегка велик в плечах, но сидел удивительно правильно. Как будто его сшили по редисковой мерке, но после этого заказчик сильно похудел.

Гордый обладатель рогов красовался у зеркала, поправляя манжеты, и на его лице было выражение сосредоточенной важности, словно он готовился к аудиенции у короля. Его поза, манера держать голову — все кричало о врожденной аристократичности. Даже рога на этом фоне казались странным, но органичным аксессуаром.

Йорик снова тявкнул, приветствуя найденного «друга». Мужчина вздохнул и обернулся. Увидев меня с керосинкой в руке, поморщился. Высокомерное выражение лица сменилось сначала удивлением, затем раздражением.

— Опять ты?! — буркнул он. — Что тебе надо? Я занят.

Я окинула его взглядом, от сапог до рогов. Умение одеваться — отметила. Качество вещей — заметила. Но…

— Занят? — переспросила я, шагнув в комнату. — Занят тем, что нарядился в пыльный музейный экспонат? Посмотри на себя! Весь в паутине и вековой грязи! Ты похож на чучело из кунсткамеры после землетрясения!

Вот оно! То, что я давно хотела сделать. Если это существо — порождение хаоса, логично же, что они с бардаком в Торнвуде как-то связаны? Козел, между прочим, сам все время вопит, что главный. А значит, уборку и надо начинать с него.

Я подошла ближе и похлопала ладонью по бархатному камзолу в районе груди. Поднялось облачко пыли. Беспорядковый главарь сморщился и отпрянул, как от гадюки.

— Не смей трогать! Это приличная одежда! Не то что твои тряпки. — Он презрительно оглядел мои джинсы и футболку, чистые, между прочим.

Одна смена одежды у меня в сумке всегда есть. А на завтра я уже заказала Джонатану все что нужно, с того же маркетплейса. Было странно, конечно, кидать ссылки на незнакомый номер, сидя посреди магического поместья в другом мире. Но если работает — чего не пользоваться?

— Приличная, говоришь? — Я фыркнула. — Приличная одежда должна быть чистой! А в этой ты по дому ходить собираешься или сразу в склеп? Даже в гроб стыдно ложиться таким немытым. Снимай всю эту ветошь, сейчас же!

— Что?! — Редис вскипел, зеленые глаза сверкнули. — Ты с ума сошла, женщина?! Веди себя прилично! Я не стану раздеваться перед тобой! Это непристойно!

— Непристойно? — Мне стало весело. — Я ж тебя в кастрюле вымачивала, забыл? Чего я там не видела? Не волнуйся, никто твои прелести не похитит. Хотя, — я окинула его оценивающим взглядом, — конфигурация вполне ничего. Только чумазость все портит. Значит так, мыться, стираться, чистить зубы — обязательно. Взрослый… хм… взрослое существо, а ведешь себя как поросенок. А, еще неплохо бы причесаться и побриться.

Мужик побагровел от возмущения и, кажется, стыда. Он попытался оттолкнуть меня, но я тоже была на взводе. Усталость, раздражение на капризы — и его, и хаоса, — да сам вид этой нелепой, пыльной роскоши придали мне сил. Я схватила Редиса за рукав камзола и потащила к двери.

— Пусти! — Он рычал, упираясь, но моя решимость и неожиданная ловкость (И снова спасибо вам, спортзал и вредный тренер Степан Григорьевич!) брали верх. Йорик бежал рядом, лая то на меня, то на черта, и, по-моему, решив, что мы так играем. — Это насилие! Я требую уважения!

— Уважения заслуживают чистые люди! — огрызнулась, волоча его по коридору обратно к расчищенным помещениям. — А не ходячие пылесборники в бархате. Марш в кухню! Быстро!

Добравшись до места, я впихнула чумазое недоразумение внутрь, захлопнула дверь, отрезав путь к бегству, и уперла руки в боки.

— Ну, ваше высочество главный по грязи? — сказала я, слегка задыхаясь. — Снимаем парадный костюм. Весь. До нитки. Сейчас же. Будем приводить вас в порядок.

— И не подумаю!

— Хорошо, тогда я запихну тебя в лохань прямо в одежде и буду стирать! Горячей водой! С мылом!

— А… — Мужик ненадолго растерялся, но тут