Утро уже давно раскрасило небосвод в ярко-голубой цвет, что сулило прекрасную погоду. Весёлое щебетание птиц и гомон местных ребятишек заставляли надеяться, что всё в нашей жизни в конце концов наладится, и я перестану бояться.

Базар оказался совсем рядом с нашим домом, и мы несколько раз обошли все продуктовые лавки, приценяясь и выискивая наиболее свежие яйца и молоко. В итоге в нашей корзинке, как я и планировала, появились три десятка яиц, мука, крынка молока и прочая мелочь. Кроме того, я не удержалась от покупки свежей буханки хлеба, маленького кусочка масла и местного травяного чая, потратив в общей сложности два серебренника. Ещё один потратила на ленточку для Юми, новую костяную расчёску и два небольших кусочка розового мыла.

Проходя мимо латка со сладостями, Юми так грустно смотрела на яркие конфетки, что я не удержалась и купила ей небольшой набор домашней карамели, поднявший её настроение ещё выше. Теперь же она трепетно держала в руке тонкую палочку с леденцом на конце, всё никак не решаясь лизнуть. Лишь неожиданно подбежавшая к ней большая собака заставила быстро спрятать лакомство во рту.

Выспросив у местной молочницы имя местного душеприказчика, мы отправились на его поиски. Его контора выглядела гораздо богаче всех близлежащих строений.

– Чем могу быть полезен? – встретил нас приятный молодой человек. – Я помощник мсье Ропена. Чем обязаны?

– Я наследница Алекса Рейна, и хочу записать на себя его особняк.

– Простите, но вряд ли мы сможем вам в этом помочь, – испуганно взирая на меня промямлил мужчина. – Дело в том, что проклятый дом скоро будет снесён.

Глава 14

Слова мужчины, как обухом ударили по голове.

– То есть, как снесён? – удивилась я.

– Понимаете, горожане мечтают забыть об этом жутком месте раз и навсегда.

– Позвольте осведомиться, а, что в «Свече Алекса» такого жуткого? Естественно, кроме чудесного погрома, который, кстати и устроили те самые горожане? – моё негодование сквозило в каждом слове, что не могло укрыться от собеседника.

Молодой человек принялся рьяно перебирать бумаги на заваленном до верху столе, стараясь не смотреть на меня.

– Где ваш начальник? – спросила я, пыша возмущением. – Я буду решать вопросы только с ним.

– Мсье Ропен отбыл на приём к самому герцогу Валианскому, недавно прибывшему в Ансор. Будет только завтра, – холодно отчеканил помощник, только что заискивающий передо мной. – С вас один серебреник!

– За что? – округлила я глаза. – За информацию о местонахождении здешнего душеприказчика, или за сообщение, что моё наследство кому-то мешает и от него решили избавиться?

– За... – задумался мужчина, – за аудиенцию.

– Когда решите мой вопрос, тогда и заплачу! – уверенно заявила я и пошла к выходу, пресекая его возражения.

Теперь стало понятно чрезмерное богатство внешнего и внутреннего убранства этой конторы. Почему душеприказчики так возмутительно жадны?

Мы шли по улице, никого не замечая, словно по дремучему лесу, пока позади не раздалось недовольное ржание тянущей повозку лошади.

– Садись, красавица, подвезу! – крикнул уже знакомый мне возница.

– Вик! – обрадовалась я неожиданной встрече. – Как поживаете?

– Вполне сносно, если не считать постоянного нытья моей престарелой супруги. То денег мало привёз из очередной поездки, то не тот отрез ткани купил, то куры мало яиц снесли... – усмехнулся он. – Вы как? Устроились?

Я едва не разрыдалась от отчаяния, но вовремя взяла себя в руки, не желая показывать свою слабость.

- Нет! – смело заявила Юми, вытащив изо рта остаток леденца. – Наш дом собираются сносить.

Я легонько дёрнула дочку за руку, осознавая, что ребёнку лучше бы не знать о таких проблемах. Детство должно быть счастливым и беззаботным, а не полным боли и переживаний.

– Я думал Ропен даст задний ход этому решению, когда узнает о наследнице... – нахмурился Вик. – Видать придётся тебе дочка идти на поклон к самому герцогу.

Мгновенно пришедшая в мою голову идея не оставила душеприказчику ни единого шанса спрятаться от меня в господском доме.

– Вик, а не могли бы вы отвезти меня к нему? Говорят, он как раз приехал в Ансор.

– Отчего же не отвезти?! – усмехнулся мужчина. – Только на поклон тебе одной идти придётся. Я во дворцы не вхож, а ты, вижу, не из простых работяг: платье вот дорогое, стать королевская, да наследство богатое.

– Да где уж там богатство то? Ни единого стула целого нет, всё разломано да разбито, – пробормотала я, усаживаясь в местный транспорт. Юми с помощью хозяина уже залезла в обоз и заняла самое удобное место – ровно посередине.

Она с интересом поглядывала по сторонам и улыбалась так, словно сидела не в обычной гужевой телеге, а в золотой карете.

– Я же не был в доме Алекса с самой его смерти, – словно извиняясь, протянул Вик, пряча взгляд. – Слыхал, конкуренты его пытались лавку спалить, мол, только пламя способно очистить землю от ведьмовской скверны, да не вышло.

– Они до сих пор не оставляют надежды уничтожить особняк. Сегодня ночью залезал очередной поджигатель.

– Как? – сдвинул брови возница, озабоченно взглянув на нас с дочкой. – Вы не пострадали?

– Слава богу, преступнику было не больше десяти лет, и он ужасно испугался нашего кота. Но, он успел сказать, что если он не сожжёт наш дом, его вышвырнут на улицу, а отец больше не выйдет на свободу, – как на духу рассказала я.

Возница крякнул, понужая свою рыжеватую клячу, задумчиво почёсывал макушку.

Мы медленно удалялись от базарной площади в сторону огромного дворца, который я видела с высоты, но даже не мечтала оказаться где-то поблизости.

– Интересно, кому до сих пор мешает покойный Алекс Рейн? – тихо бормотал он, управляя повозкой по центральной лице.

Красивые, аккуратные особняки, увитые цветущими лианами, будто соревновались между собой в пышности и презентабельности за право занимать место близ такого шикарного строения с высокими остроконечными башнями, бойницами и ярко-красной черепицей.

В Гластоне подобные строения имели лишь самые богатые люди – городской глава, душеприказчик и граф Гластонский – давний соратник моего ненормального муженька, приютивший когда-то его, уже разорившегося в соседнем графстве, земли которого за карточные долги были изъяты в пользу герцогства. У Густафа тогда остался лишь титул,