Нет, серьезно? А нельзя потерпеть хотя бы до полудня?

Кажется, я сказала это вслух, потому что Теневир ответил:

— Я терпел двадцать один год нашего брака и хочу наконец получить то, что получают все мужья.

Со вздохом я откинула одеяло в сторону и посмотрела на Теневира. Его подбородок был упрямо выдвинут. Стало понятно: с меня не слезут, пока не добьются желаемого.

— Я хотела вручить тебе это за праздничным ужином.

— Нет, — мотнул головой дроу. — Сейчас.

— Ладно.

Зевая, я с огромным сожалением покинула теплую постельку и прошлепала босыми ногами до вырубленного в стене шкафа с навесными деревянными створками. Внутри на каменных полках лежали стопки одежды и другие личные вещи, в том числе плоская шкатулка из дуба, которую Кхара должна была открыть еще в день свадьбы двадцать один год назад.

Я взяла ее в руки.

Теневир за моей спиной нетерпеливо завозился на кровати.

— Дай его сюда, — прохрипел он, когда я повернулась к нему со своей ношей. — Скорее.

Его глаза лихорадочно блестели, он ерзал и облизывал губы, словно не мог дождаться, когда я подойду ближе.

Сев на постель рядом с Теневиром, я протянула ему обещанный подарок. Несколько секунд дроу смотрел на шкатулку, как завороженный, словно не решался прикоснуться к ней, затем шумно сглотнул и дрожащими пальцами поднял крышку.

Глава 10

Пальцы Теневира дрожали, когда он поднимал крышку шкатулки. Он возбужденно дышал. В его глазах горел огонь предвкушения. Все его внимание сосредоточилось на содержимом этого плоского деревянного ящичка, украшенного резными узорами.

Внутри на мягкой бархатке лежал ошейник из гладкой черной кожи. Такие в Маэл’ар служили вместо обручальных колец. Их носили все женатые мужчины дроу. Носили с гордостью, потому что ошейник — показатель высокого статуса, а ходить с голым горлом, особенно в определенном возрасте, для мужчины — позор.

Кхара лишила супруга этого почетного знака отличия. Забрав у него ошейник, она унизила Теневира перед сородичами. Показала всем и каждому, что не ставит мужа ни в грош. В красках выразила свое пренебрежение к их браку. Превратила истинного в объект тайных насмешек и обсуждений.

Представляю, что он почувствовал, когда после свадьбы любимая сняла с него брачный ошейник (их называли о́брэ) и спрятала в шкаф.

С восторгом в глазах Теневир взял ошейник в руки. Он прикасался к нему осторожно, с трепетом и благоговением, как к бесценной реликвии, и словно бы едва дышал от осознания происходящего. Наконец-то он получил свой обрэ! Через двадцать лет после свадьбы. Свершилось! Истинная его признала. Я буквально чувствовала молчаливое ликование Теневира.

— Надень его на меня, — попросил он дрогнувшим голосом и вернул ошейник в шкатулку.

Было видно: для него этот момент очень важен, он безумно хочет, чтобы обрэ на нем застегнула именно я.

Повернувшись ко мне спиной, Теневир убрал волосы на грудь — так было удобнее выполнить его просьбу.

Обрэ представлял собой тонкую полоску из черной кожи, которая туго обхватывала шею и защелкивалась сзади на невидимый замок. Спереди ошейник украшало металлическое кольцо с тонкой гравировкой — именем Кхары.

Теневир дрожал от восторга, когда я надевала на него этот символ подчинения в браке. Его плечи были напряжены. В ожидании он едва дышал.

После того как я застегнула на нем ошейник, супруг в первую очередь подошел к зеркалу, чтобы полюбоваться своим отражением. На его лице было написано глубокое удовлетворение от увиденного.

— Тебе идет, — сказала я.

Это действительно было так. В сочетании с серой кожей дроу и его длинными волосами пепельного оттенка черная полоска на горле придавала образу Теневира некую мрачную готичность.

— А хочешь еще один подарок? — спросила я, и супруг покосился на меня с интересом.

Из шкафа его жены я достала другую шкатулку, серебряную, украшенную рубинами.

Глаза Теневира округлились, а его дыхание участилось, когда он увидел, что я затягиваю на своем запястье браслет из такой же гладкой и темной кожи, как и ошейник на его горле. Эта вещь называлась э́рбо. Женатые дроу носили обручальные ошейники. Замужние эльфийки — браслет на левой руке.

Лицо Теневира готовилось треснуть от улыбки.

Навязанный брак все больше напоминал настоящий.

— Ты уже не злишься на меня из-за… Варгха?

Я напряглась.

Улыбка на губах Теневира увяла, и выражение лица стало серьезным. Имя соперника он выдавил из себя со скрипом.

Что я могла ответить?

Для меня Варгх был всего лишь воспоминанием Кхары, довольно бледным, не вызывающим особых эмоций, но…

Сложно.

Теневир поступил плохо, но его можно было понять.

Жена из мести обошлась с ним не лучше, но теперь я понимала и ее. У каждого из них была своя правда.

— Забудем, — вздохнула я, и мой остроухий именинник снова просиял.

— Ты можешь вернуться в постель, — великодушно разрешил он теперь, когда я уже окончательно проснулась.

— Нет, давай завтракать. Но если еще раз разбудишь меня раньше одиннадцати, неважно по какой причине, пеняй на себя.

Кхара была совой. Я в прошлой жизни тоже была совой. Да и сам Теневир любил дрыхнуть до обеда, по крайней мере, пока не попал в темницу.

* * *

Вечером в честь дня рождения мы вдвоем уселись за праздничный стол, украшенный свечами и лампами из магических кристаллов. Обстановка в гостиной царила романтическая. На неровных стенах рукотворной пещеры дрожали таинственные блики золотистого света.

Теневир был без рубашки, в одних только черных кожаных штанах, которые слишком туго обтягивали его зад. В общем, оделся по местной моде. Темные эльфы любили щеголять голым торсом, соблазняя собственных жен.

То и дело счастливый именинник дотрагивался до ошейника на горле, косился на мою руку с эрбо и прятал в уголках губ улыбку.

По моей просьбе один из лучших поваров Маэл’ар зажарил для нас пещерного ящера — хищную зверушку, обитающую в Лунных горах. Служанка принесла нарезанного сыра — деликатес! — и две бутылки лунной.

Теневира быстро развезло. С хитрым видом он наблюдал за мной из-под опущенных ресниц, и все его непристойные мысли отчетливо отражались на лице. Под его взглядом я ощущала себя голой. Но руки он не распускал. Сидел через стол от меня и не пытался сократить расстояние между нами. Словом, вел себя как-то подозрительно прилично.

Беседа не клеилась, поэтому праздничный ужин быстро закончился, и мы разошлись