Он хочет меня подловить на том, что я не знаю реалий этого мира? Ну нет, я не дура. Могу сделать вид, что я тут местная. Главное, чтобы не потребовал рассказать что-нибудь из географии или истории.

— Я впервые тебя вижу, — подтверждая мои догадки, заявил мужчина.

— И я вас тоже, господин хороший, — сказала я, задирая подбородок. — И вам не говорили, что приставать к девушкам на улице неприлично?

Я сама не понимала, что несу. Почувствовала, как мои щеки загораются под насмешливым взглядом незнакомца. Этот взгляд без всякого стеснения бродил по моему лицу, по плащу, по корзинке в руках.

— А если «господина хорошего» какая-нибудь девушка заинтересовала?

Незнакомец сделал акцент на последнем слове. Я увидела, что он еле сдерживается, чтобы не рассмеяться. Подрагивают уголки красивых губ, а изящные длинные брови выгибаются в дуги на высоком лбу. Он надо мной смеется? Я что-то сделала не так? Это заставило меня еще больше покраснеть, но уже от гнева.

— Зато никакую девушку не заинтересует уличный приставала, — процедила я.

И тут незнакомец не выдержал и засмеялся, закрывая рукой трясущийся подбородок и губы. Но сквозь пальцы в серой перчатке я видела горящие безудержным весельем глаза с магическим светом.

— Да вы сумасшедший, — пробормотала я, кусая с досадой губы и ринулась прочь от странного мужчины.

— Еще встретимся, ведьма, — хлестнул меня по спине его голос.

Я вздрогнула и прибавила шаг, переходя уже почти на бег. Он разоблачил меня! Как понял, что я ведьма? Волос не видно, одежда местная. Да и никто, кроме него, не сказал мне ничего. В худшем случае, прохожие окидывали меня спокойным взглядом и отворачивались. А тут и руки сразу распускает, и обращается фамильярно. Да что он о себе возомнил? Нахал! Как есть нахал!

Продолжая кипеть, я пошла назад, собираясь наконец затариться продуктами. Лавки, которые мне посоветовала тетушка Аниль, все располагались неподалеку от нашего дома, нести тяжелую корзинку через весь город мне было не с руки, поэтому я последовала ее совету.

— Это откуда же такая красавица в наш город приехала? — поинтересовался мясник, отрубая от большой говяжьей ноги солидный кусок.

Мясо меня тетушка Аниль не просила покупать, но я по своему почину собиралась сварить суп. Что за обед без первого? А я иногда и вечером могу супом перекусить. Легкая и приятная еда. Крупы же есть дома. А овощи сейчас прикуплю. Зеленная лавка как раз следующая в списке.

— Я издалека, — чуть строго сказала я, оглядывая лавку.

Она маленькая, и все прилавки завалены мясом. Мякоть радовала глаз цветом рубина. На гвоздик у двери намотана бледно-голубая нитка. Я машинально намотала ее на палец и убрала в карман.

— И где же такие красавицы водятся? В каком городе? Вот бы туда попасть! Или далеко ехать? — подмигнул мне мясник.

Кажется, все мужчины в этом городе приставучие. Хотя с мясником лучше не ссориться — еще пригодится. Да и мужчина хоть куда. Даром что небольшого роста, но руки вон какие мускулистые.

— По небу широко, по земле далеко, — отшутилась я. Вопрос географии стоял остро. Мне надо срочно завладеть хоть какими-нибудь знаниями в этой области, чтобы врать без запинки.

— И где вы живете? Да я почему спрашиваю, — заворачивая в другой пакет сардельки, пояснил мясник, — всех на улице знаю, а вас нет.

— Я буду в ниточной лавке работать, — убирая пакет в корзинку, сказала я.

— Это та, что госпоже Аниль принадлежала? — охнул мясник. И чуть не выронил топорик из руки. — Стало быть, лавка снова будет работать?

— Будет, будет, — подтвердила я. — Не прямо с завтрашнего дня, но будет.

— Это хорошо. Очень хорошо, — сказал мясник.

Его обращение резко поменялось. Из добродушно-флиртующе-покровительственного оно превратилось в уважительно-испуганно-почтительное.

Он молча отсчитал мне сдачу, продолжая без всякого стеснения таращить на меня глаза, и деликатно подвинул еще один бумажный сверток, перевязанный бечевой.

— Свиные ребрышки сегодня хорошие, — немного застенчиво сказал он. — Не побрезгуйте!

Я растерянно приняла подношение. Ничего себе! И чем же это таким занималась тетушка Аниль, что ее так уважают? Чем можно торговать в ниточной лавке? Вот честное слово, даже ничего в голову не лезет!

Но и в зеленной лавке, а также в молочной и булочной ко мне отнеслись с тем же вниманием. Стоило мне упомянуть, что я приехала в Зальден, чтобы работать в лавке тетушки Аниль, как лица окружающих менялись и начинали выражать все, что угодно — от страха до искренней радости.

Кажется, настала пора узнать, зачем же все-таки продавщицу в швейную лавку искали аж по разным мирам и галактикам.

ГЛАВА 10. Я обживаюсь

— Здесь, детка, крупы. А в этом ларе я муку хранила. Но проклятая мышь дырку прогрызла. А осенью я уже болеть стала, за домом плохо следила. Вот эта нахалка и пробралась. И явно чувствует себя здесь хозяйкой. Ну теперь уж ты ей спуска не дашь, все в доме как надо будет работать.

Я вполуха слушала словоохотливую тетушку Аниль. Такое чувство, что привидение соскучилось за зиму по общению с живыми, и теперь слова лились из старушки, как из лейки. Не то чтобы я была неблагодарной и не хотела ее слушать, просто информации оказалось слишком много, больше, чем я могла впитать. И в какой-то момент я просто отключилась. Мои руки продолжали резать овощи, снимать пену с мясного бульона, протирать полочки и баночки, заново переставляя их по своему вкусу.

— Правильно, Тина, правильно, — сказала тетушка Аниль со вздохом.

И я вдруг испытала чувство стыда: слишком вольно обращаюсь с чужим домом. Это как начинать делить наследство над еще не остывшим телом покойного. Но ведь так и есть, прежняя хозяйка, хоть и остыла (фу, черный юмор), но дух ее еще витал в мире живых.

— Простите…

— Ну что ты смутилась, детка? Это теперь твой дом. На год, как минимум. Распоряжайся всем на здоровье. Одежду надо только тебе новую справить. Не дело хорошенькой девушке одеваться, как старушке. Пойдем, я тебе покажу, где денежки припрятаны.

Призрак снова превратился в летучий огонек и повел меня наверх. Я догадалась, что передвигаться таким способом тетушке было легче. Спальня покойной располагалась напротив моей. Там был