Элоди, в отличие от меня, выглядела бледной под двумя слоями пудры, которыми пыталась замаскировать круги под глазами. Она шла в двух шагах впереди, и ее спина была выпрямлена так, будто она несла на голове не воображаемый томик, а целую библиотеку. Я топала следом, чувствуя себя немного виноватой, но больше — голодной. Обижаться на соседку я и не думала. Просто вряд ли она хотела, чтобы другие девицы сочли ее моей подругой.

Да и я не слишком рассчитывала здесь с кем-то подружиться, ведь мы пришли бороться за драконьи сердца и лапы, а значит, ни о какой дружбе и речи идти не может! Хотя приятельницей, хотя бы временной, я была не прочь обзавестись. Хочется же обсудить с кем-то конкурсы и других участниц, поделиться впечатлениями!

Элоди прервала мои невеселые размышления, резко обернувшись на полпути.

— Я надеюсь, — произнесла она ледяным тоном, — вы не собираетесь применять свои «северные методы» за столом? Хватать мясо руками, например. Или выливать на кого-то воду? Боюсь, нас могли посадить рядом…

Я фыркнула:

— Только если кто-то подавится. Я умею хлопать по спине так, что вылетают не только кости, но и дурные мысли.

Лицо Элоди вытянулось. Она развернулась и зашагала еще быстрее, ясно давая понять, что наша утренняя беседа окончена. Я лишь пожала плечами и зашагала следом, уже предвкушая запах жареного бекона.

Стоило нам ступить в утреннюю гостиную, где для нас накрыли завтрак, как лицо Элоди вытянулось еще больше, а я с трудом удержалась от смешка: на отбор драконьих наездниц заявились не только сливки местного общества! В меру родовитых девиц из не самых обеспеченных семей тут было больше половины. Об этом говорили довольно скромные наряды и отсутствие богатых украшений на претендентках.

Правда, таких пышнотелых, как я, не было ни одной. Все девицы отличались невысоким росточком, щуплым сложением и почти полным отсутствием женских округлостей, столь привлекательных для мужских взглядов.

Поэтому, если появление Элоди было встречено почтительным молчанием и вежливыми кивками ― с некоторыми из девиц она явно была знакома, ― то мое появление вызвало нездоровое оживление.

— Это та, которая облила леди Деланир водой в купальне! ― просвещали свидетельницы утреннего омовения тех, кто это представление пропустил.

― Но она же… толстая! Ее ни один дракон не поднимет! ― шептались другие.

К шепоткам в свой адрес мне было не привыкать, а потому, сделав общий поклон, я направилась к незанятому столику: к счастью, рассаживаться можно было свободно.

Пока я шла, одна из девиц, с острым и злым, как у голодной горностаихи, лицом, отделилась от своей стайки и сделала несколько шагов в мою сторону. Ее взгляд, холодный и оценивающий, скользнул по мне с ног до головы, и тонкие губы изогнулись в ядовитой улыбке.

― Леди… как вас там, ― нарочито громким голосом, чтобы услышали все присутствующие в затихшей гостиной, обратилась она ко мне. ― Вы, кажется, дверью ошиблись? Отбор толстушек для Дома утех проводится на другом конце города. Там, я слышала, ценят такие… выдающиеся данные.

Воздух застыл. Даже Элоди, почти добравшаяся до столика, где ее дожидалась знакомая, замерла, ожидая взрыва. Все смотрели на меня.

Я не стала краснеть или оправдываться. Вместо этого дошла до намеченного столика, обернулась к горностаихе, мягко улыбнулась и, не повышая голоса, ответила:

― О, благодарю за заботу! Но, видимо, вы сами плохо ориентируетесь во Дворце. Кастинг на роль злой карги для придворного театра, я слышала, уже завершен. И кандидатка уже найдена. ― Я мило склонила голову набок, окидывая ее таким же презрительным видом, каким она обмерила меня. ― Поздравляю! Она ваша.

В зале повисла гробовая тишина, а затем кто-то из девиц сзади не выдержал и фыркнул. Горностаиха побледнела, затем густо покраснела, ее рот открылся и закрылся, но никакого звука она издать не смогла. Развернувшись на каблуках, она позорно скрылась среди своих притихших подружек.

Я же, не меняя выражения лица, уселась за стол, с аппетитом потянула носом воздух и обвела взглядом остальных девиц.

― Мм, жареный бекон с яичницей! Вкуснота! Кому не по вкусу ― мне передаем.

Уже накалывая на вилку первый кусочек истекающего ароматным жиром сала, я поймала на себе взгляд соседки по комнате. Элоди смотрела на меня с новым, сложным чувством, в котором ужас смешивался с неподдельным уважением. Похоже, утреннее обливание теперь показалось ей не такой уж и страшной процедурой.

Глава 9

Женихи драконьих кровей

Казалось, мне так и придется завтракать под косыми взглядами, которые, впрочем, меня мало смущали. Но неожиданно общее внимание привлекло движение у входа. В гостиную, словно маленькая черная ящерка, проскользнула еще одна девица.

Пожалуй, она была самой низкорослой из всех присутствующих, почти девочка. Смуглая кожа, темные, гладко зачесанные волосы и огромные, полные ужаса карие глаза говорили о ее южных корнях. Одета она была в дорогое, но очень скромное прямое платье песочного цвета и, казалось, готова была провалиться сквозь пол от смущения.

Ее взгляд метнулся по сторонам в поисках свободного места, но все столики, казалось, были заняты — или же девицы нарочно отводили глаза, не желая пускать к себе эту тихоню. Тоже мне, зазнайки!

Одна из подружек горностаихи нарочито громко шепнула другой:

— О, смотри, наша стеснительная соседка осмелилась показаться. Интересно, она хоть слово сегодня промолвила или только мычит?

Девочка это услышала, ее плечи съежились еще больше, а глаза наполнились слезами. Она замерла посередине зала, совершенно потерянная.

Я не раздумывала ни секунды. Отложила вилку, встала и громко, на весь зал, произнесла:

— Эй, чернявенькая! Иди сюда, у меня как раз свободное место есть. А то еда совсем остынет, а горячая — она вкуснее.

Все взгляды снова устремились на меня, но теперь уже с недоумением. Девочка вздрогнула и посмотрела на меня с таким удивлением, будто я предложила ей прокатиться на драконе.

— Да иди же, — смягчив тон, позвала я. — А то я одна две порции съем, потом совесть мучить будет.

Она сделала несколько неуверенных шагов в мою сторону, потом еще несколько, и, наконец, подошла к моему столику.

— Садись, — кивнула