И вот этот человек, с тяжёлым взглядом, суровостью в каждом движении – он спас меня.

Меня охватили смешанные чувства – и благодарности, и странной неудобности.

– Так и будешь стоять, и подпирать стену? – его голос заставил меня вздрогнуть.

– Я… Э-э-э… спасибо за душ… За всё спасибо…

– Проходи, садись на диван, – это была не просьба, слова прозвучали как приказ. И я беспрекословно подчинилась, хотя ненавидела, когда мной командуют.

Присела на диван и вздохнула. Сжала пальцами виски. Голова просто разрывалась от боли. Ногу дёргало. Рёбра ныли.

Хотелось заплакать, но слёз не было.

Руслан вдруг склонился надо мной, и от его близости стало как-то не по себе – не потому что страшно, а потому что я выглядела как раздавленный зверёк, а он… нет. Он был большой и сильный.

– Дай осмотреть тебя.

Я нахмурилась, а он кивнул на журнальный столик за спиной. На нём стояли приготовленные антисептик, пластыри, мази какие-то и… О! Обезболивающее!

– Спасибо… – кивнула я и позволила прикоснуться к себе.

Он осмотрел меня. Посмотрел мне в глаза, ощупал голову, потом провёл ватным диском по моей скуле. Я дёрнулась и зашипела.

– Тихо, – сказал он. – Это просто антисептик.

– Щиплет, – выдохнула я. Голос хриплый, как будто наждачкой по глотке прошлись.

– Это хорошо. Значит, работает.

Он не улыбался. Вообще. Но глаза были живые. Жёсткие, но живые. Он действовал быстро – смазал ссадины и синяки какой-то жёлтой мазью, заклеивал пластыри, проверял, не дрожат ли мои руки. Взял мою ладонь в свою. Послушал и посчитал пульс, потом измерил давление.

– Ты говорила, что рёбра болят. Покажи.

Я замялась. Это значит, надо обнажиться перед ним. Перед незнакомцем. А под халатом у меня вообще ничего нет.

– Я… голая… – пробормотала и почувствовала, как покраснела. – Лучше сама смажу себя мазью… Можно?

Он пожал плечами и протянул мне тюбик.

Вставать с дивана совсем не хотелось, тем более, что нога вообще дико болела. Её дёргало со страшной силой.

Но я нашла в себе силы и доковыляла до ванной. Смазала свои многострадальные рёбра, весь синячище, который теперь украшал моё тело и, постанывая, вернулась в гостиную, осторожно опустилась на диван.

– Ногу позволишь осмотреть?

– Угу…

Он осмотрел. Бережно, но со знанием дела.

– Ничего страшного, Ира. Это растяжение. – Он говорил спокойно, уверенно. – Сотрясения у тебя нет. Ушибов много, но всё заживёт. Я вовремя тебя нашёл. Ещё пара часов и могла бы начаться гипотермия. Пульс у тебя слабый и давление упало.

– Ты спас мне жизнь, – прошептала я.

Он ничего больше не сказал, лишь наложил фиксирующую повязку. Его руки действовали умело, словно он каждый день спасал раненых девушек из лесу.

После протянул мне стакан с водой и обезболивающее.

Выпила и снова поблагодарила. Но он никак не реагировал на мои вялые «спасибо».

Принёс мне плед и подушку.

Затем поставил на столик поднос.

– Тебе нужно поесть, – сказал он.

Руслан дал мне куриный бульон – горячий, ароматный с кусочками курицы и сваренными перепелиными яйцами. Бульон был щедро посыпан зеленью. К бульону принёс чёрный хлеб.

Я не ела, а наворачивала суп так, будто месяца два не ела.

Первая ложка обожгла губы, вторая обожгла душу. Я чуть не расплакалась от облегчения.

– Осторожно, – предупредил Руслан, наблюдая за мной. Он сидел в кресле и был хмур. – Ешь медленно. Ты не в армии.

– А ты? – спросила его.

– А я не голоден.

Покосилась на его собаку Зайку, которая устроилась у камина и со смаком грызла огромную кость.

Я ела молча.

Когда закончила, хотела снова сказать «спасибо», но промолчала. А Руслан принёс и поставил передо мной дымящуюся чашку с чаем и блюдце с каким-то куском пирога.

– Травяной чай. И морковный пирог, – сказал он и снова опустился в кресло напротив.

Я смотрела на него, как на ангела.

– Огромное спасибо… Ты сам готовил? Или это покупное?

– Всё домашнее. Сам варю, пеку, жарю.

Удивилась.

Мой Артём с кухней вообще не дружит…

При мыслях о муже, в горле появился слезливый комок.

Чёртов изменщик! Предатель!

Заглотила кусок пирога почти не жуя, даже вкуса не почувствовала. Мои мысли занимал мой супруг, и моя лучшая подруга.

– Хочешь позвонить? И есть, кому позвонить? – вдруг спросил он. – Ты что-то говорила о муже и подруге.

Я кивнула.

– Угу. Говорила. Муж изменил. С моей лучшей подругой, – произнесла я и отвела взгляд. Было стыдно, словно это я виновата в измене. – Застала их в нашей постели. Вернулась из командировки раньше и хотела сюрприз сделать…

– Классика жанра, – совершенно без интереса и сочувствия заметил мужчина. Потёр бровь и спросил: – Так будешь звонить или нет? Могу сам позвонить твоему мужу.

Я задумалась. Посмотрела на мужчину задумчиво и спросила:

– Можно я подумаю? Посплю, а утром решу…

Он хмыкнул и вдруг сказал:

– Ты странная. Тебе больно, но ты не ноешь. У тебя есть муж, а ты решила ему не звонить. Твоё дело. Полицию и скорую надо?

– Н-нет… Не знаю… – пробормотала озадачено. – В полицию вообще-то надо… Может, там камеры были и свидетели… Меня всё-таки машина сбила, а он даже скорую не вызвал и сам не отвёз… Выбросил меня, как мусор…

– Пока ты мылась, я позвонил своему другу. Он врач. Приедет утром, осмотрит тебя. На всякий случай. Полицию тоже можем с утра вызвать. А скорая нужна, чтобы официально зафиксировать все травмы.

Я кивнула и ощутила, что меня тянет в сон.

– Спокойной ночи, – сказал он, поднимаясь. Выключил свет и свистнул собаку с собой.

Ушёл на второй этаж.

Треск дров в камине, шелестящий дождь, запах дерева и уюта убаюкали меня легко и быстро. Заснула я мгновенно.

Глава 4

* * *

– ИРИНА —

Проснулась я не от солнца, не от будильника, и даже не от боли – хотя её во мне хватило бы на троих. Проснулась я от запаха.

Аромат был такой яркий, что глаза сами собой открылись.

Шкворчал бекон и яйца. Пахло свежеиспечённым хлебом, будто только что вынули из печи.

А ещё меня пленил запах кофе – крепкий,