Я закрываю глаза.

«Хитрые, жирные макароны»

Лера, около года после свадьбы с Ромой

Каждая женщина знает, что мужчину нельзя отпускать одного в магазин, особенно если там есть большой выбор товаров, ведь если что-то можно купить неправильно, он это непременно сделает. Так уж это происходит. Порой кажется, такие вот нелепые ошибки заложены в их ДНК! И ничего с этим поделать нельзя…

Я уже давно прочухала, но, к сожалению, сегодня я не смогла сама заехать в магазин — просто тупо не успела! И понадеялась, и зря…

Стою на кухне. Рома учесал в комнату, переодеться после работы. Мне оставил пакеты из магазина. Вообще, он старается не совершать ошибок и покупает ровно то, что мне нужно. То есть, в «невнимании к деталям» его обвинить достаточно сложно. Однако…сегодня, наверно, звезды как-то не так сошлись. Я не знаю! Что пошло не так! Но я держу в руках пачку макарон и готова взорваться…

- Рома! - ору.

Ноль реакции, тогда резко поворачиваюсь и иду в сторону лестницы.

- ИЗМАЙЛОВ! Мать твою…

На втором этаже что-то падает. Через мгновение открывается дверь спальни, а еще через одно он отвечает:

- Ты меня звала?

А ты будто не слышал!

- Спустись-ка! На минуточку!

Усмехается. Я складываю руки на груди, чуть ли ножкой не постукиваю! Жду. Он появляется почти сразу, спускается на пару ступенек, но потом замирает. Склонив голову вбок, протягивает:

- Та-а-ак…что я сделал неправильно?

- Что это такое?!

Предъявляю ему пачку гребаных макарон, а дальше…просто наблюдайте. Рома переводит взгляд, и я буквально слышу, как в его голове переворачиваются шестеренки. Он пытается понять. Пытается сопоставить список, который я прислала ему в сообщении, с тем, что я в итоге получаю.

И он не врубается!

Господи. Женщина бы сразу поняла, а они? Нет…

Так и не найдя ответа на мой животрепещущий вопрос, Рома смотрит на меня и дергает головой.

- Макароны. Как ты просила.

Просто немыслимо!

Рычу, запрокинув голову назад, а эту треклятую пачку готова просто в руках своих сжечь! Но вместо этого лишь резко поворачиваюсь и чеканю шаг до кухни.

Он заходит следом. Несколько мгновений снова молчит, лишь наблюдая за тем, как я психую. Достаю продукты, швыряю их на стол. Киплю. Буквально по всему дому расходится эхо, как когда чайник на старых, газовых плитах, доходит до точки и начинает свистеть.

- А что не так-то?

Зря он подал голос. Резко поворачиваюсь, делаю шаг и шиплю дикой кошкой.

- Я просила тебя купить спагетти, а ты что купил?!

- Лер, ну спагетти ж и купил! Вот! Посмотри! - он поднимает пачку и читает, - Спагетти.

- Какой у них номер.

- Что?

- Номер! Рома, какой у них номер?!

- Эээ…

- А я тебе скажу! - выхватываю пачку и тыкаю в цифру, - Видишь?! Я просила пятые, а ты! Что взял?!

- Ну…

- Ты взял не пятые! И это не спагетти, ясно?! Это хитрые, жирные макароны!

Отшвыриваю пачку, отворачиваюсь. Клянусь, я его сейчас убью и…он мне совсем не помогает.

Раздается его смех. Меня аж током дергает! Медленно оборачиваюсь и еле слышно уточняю:

- Уверен, что сейчас очень удачный момент для смеха?

Хочется его убить. Рома закрывает рот рукой, мотает головой, но я же вижу! Из него прям рвется — ну и, собственно, вырывается. Он снова начинает ржать, а я уже совсем не держу себя в руках. Подлетаю, начинаю его щипать.

Завязывается война…

Измайлов ловко вертится, но пропускает пару хороших «уколов», пока не перехватывает мои запястья, скрещивая руки на груди, и не дергает на себя.

Стоит.

Обнимает меня сзади, дышит в ухо. Я ежусь — щекотно…

- Не сопи мне в ухо!

- Буду…

- О боже. Ты бессмертный?! Я…

- Что значит «хитрые, жирные макароны»?

Его голос искрит от веселья, а у моего мужа есть особый дар. Когда он улыбается или смеется, то делает это настолько заразительно, что я…всегда невольно отвечаю. Даже если в гневе. Даже если…боже! Это невозможно контролировать. Он такой обаятельный…

Расслабляюсь, откинувшись ему на грудь. Улыбаюсь. Шепчу…

- Это значит, что они обманщики.

- Что, блин?! - снова смеется.

Из груди вырывается ответный смешок. Я поднимаю глаза и дергаю плечами.

- Это не смешно. Ты их варишь законные пятнадцать минут, но когда пробуешь — они не готовы.

- И в чем проблема поварить еще? Боишься, что закончится электричество?

- Ха! Ты такой остроумный…

- Ну, правда.

- В этом и проблема, Ром. В «поварить еще». Ты оставляешь их буквально на пару минут, а потом бам! Они как-то незаметно проскакивают стадию «готов», и сразу приземляются на «клейкое месиво».

- И проблема точно в хитрых макаронах, Лер?

Расширяю глаза с возмущением.

- Что ты сейчас сказал?!

Он опять улыбается. Мотает головой, но хотя бы все-таки отпускает и отходит ближе к столу. Пару мгновений молчит, задумчиво глядя на макароны, потом поднимает глаза и кивает.

- Я их приготовлю.

- О, правда?

- Да. Уверен, что…ну, так сложились звезды, и ты не смогла с ними справиться в тот раз, когда готовила.

- Рома… - предупреждающе рычу, еще слишком «болезненно» реагируя на то, что готовить фактически не умею.

Он мотает головой вновь, опускает глаза на коробку и вздыхает с решительным кивком.

- Я справлюсь. Я готов к их хитрости, так что просто учту твои ошибки и справлюсь. Я сделаю!

Сейчас

Разумеется, он не справился. В тот вечер на ужин мы ели клейкое месиво по-флотски, но с тех пор…всегда только и покупали именно эти спагетти. Под хитрым номером, той же самой фирмы…

Это стало некой традицией.

Рома тогда нагнулся ко мне и прошептал:

- А мне нравится…наше фирменное, семейное блюдо. Вот будет классно, а? Когда нам исполнится по восемьдесят, мы так же будем сидеть и есть эти хитрые, жирные макароны…

Это стало некой традицией, и неким обещанием. А еще это стало привычкой.

Две недели прошло с тех пор, как я вернулась во Францию. Снова закрутилась жизнь: утром работа, вечером одинокие вечера. Порой переписка со Львом Толстым, но даже она…нет, не то чтобы перестала приносить радость. Просто она стала скудной. Закрытой. Такое ощущение, что он тоже заболел…

И ничего не прошло.

И ничего не стало лучше.

Ненависти, как брони, больше не было. Осталась