Наше детство располагало к тому, чтобы спрятать или потерять это детство гораздо раньше остальных. Но! Слава всегда был самым искренним…

Мы с Ильей изо всех сил защищали его от отца и от правды жестокой реальности. Мы делали это максимально! Отдавая очень много сил на то, чтобы сберечь беззаботство детства, ту пору, которая никогда больше не повторится — и у нас почти получилось. Слава был дольше нас всех ребенком, но он давно вырос, хотя так и не научился в острые моменты держать мину.

Это сейчас и происходит.

Я вижу. Когда застаю его врасплох, вижу всю правду на лице: да, они с ними общаются.

- К чему этот вопрос?

- Просто ответь.

- Лер…давай не будем, хорошо? - он понимает, что врать бесполезно, вздыхает, - Ты же должна понимать, как сложно разорвать отношения с людьми, ставшими тебе семьей и…

- Ничего не объясняй, я все это знаю. Просто ответь, Слав.

Слава колеблется еще пару мгновений, но правда в том, что врать мне действительно бесполезно. И он это знает.

Вздыхает, прижимая подушку к груди посильнее, как способ защиты, потом кивает.

- Да. Мы с ними общаемся.

Мне не обидно. Почему-то. Я действительно все понимаю? Или в чем причина?

Ай, слишком много вопросов…

Киваю пару раз в ответ.

- Почему ты его не ненавидишь?

- Я общаюсь с родителями, но не…

- Слава, прошу. Давай без вранья. Почему ты его не ненавидишь? - склоняю голову вбок, - Я ведь все чувствую. Это действительно так. У вас, у обоих нет ненависти к Роме, хотя я точно знаю, что за меня вы порвете кого угодно. Но не его. Почему?

Повисает тишина. Мы смотрим друг другу в глаза пристально, и я знаю, что он во мне видит: никакой претензии, ее ведь действительно нет! Я просто хочу знать. Правду. Скажи…

Брат тихо вздыхает.

- Тебе не понравится мой ответ.

- Рискни.

- Ну…ладно. Сама напросилась, - он откидывается на спинку дивана, как я пару минут назад, потом прикрывает глаза.

Подбирает слова, это понятно. Предупредил, вон, несколько раз. Значит, правда действительно способна вызвать у меня много отрицательных эмоций.

Так и получается.

Прям с первой фразы…

- Женщины и мужчины по-разному относятся к сексу.

Резко вскидываю на него предупреждающий взгляд, но Слава же у нас стратег. Он все наперед продумал, застыв в своем положении с закрытыми глазами.

Сволочь…

- Я понимаю, насколько это банально звучит, но, увы и ах, это правда. Для женщин, чаще всего, секс — это выражение любви. Для мужчин же секс…это довольно часто обыкновенный импульс.

- То есть…

- Нет, я не ненавижу его не из-за этого. Я понимаю его из-за этого…

Наконец-то Слава открывает глаза и переводит их на меня. На его губах появляется слабая улыбка.

- Это же Рома. Когда мы с ним только познакомились, я подумал, что он — слабоумный.

Чего?!

Вскидываю брови — брат тихо усмехается.

- Ты помнишь его в то время? Он же все время улыбался, как придурок!

Ааа…ты об этом.

Улыбаюсь в ответ.

- Я не понимал его тогда. Правда. Мне он казался пришельцем с другой планеты: почему он улыбается? Почему он не реагирует на подколы? Почему он такой…понимаешь? Добрый, сука! Мягкий! Открытый! С нашей колокольни он вообще казался больным каким-то. Это потом до меня дошло, что он такой…потому что у него жизнь другая была. Замечательные родители, все легко давалось и получалось, вечная звезда...из-за его ему злиться? Рома добрый. Я думал, что он слабый, но это не слабость была. Тебе достался супер-мягкий, добрый — по-настоящему добрый! — человек. И он нас не всегда понять мог, я это тоже знаю. Он просто…не понимал! Просто не мог этого сделать! Ведь никогда не сталкивался с изнанкой этой жизни.

Тут я тоже соглашусь. Порой мне казалось, что мы говорим на разных языках. Когда я предостерегала его в чем-то, он на меня косился, как на чокнутую. Например, его экономка Надя. Мы только жить начали, а я ее сразу раскусила! И аккуратно ему намекнула, мол, Ром. Она у тебя ворует.

Очень аккуратно, знаю. Хах…что поделать? В то время я совсем не умела говорить намеками, лепила прямо и в глаза.

Но я помню, как он на меня посмотрел тогда. И дело было не в доверии или какой-то там уверенности. Дело было в том, что Рома поверить не мог, будто бы кто-то на такое способен. Прошло время, и мои слова подтвердились, конечно же, когда Надя уже внаглую сперла его золотые запонки, хотя раньше ограничивалась исключительно наличкой из его карманов, но суть не в этом…

Он был раздавлен. Так это тогда и ощущалось вкупе с детским вопросом: не понимаю…как она могла?

Я тогда подумала, что люблю его. Да…я тогда об этом сразу подумала…мне хотелось от всего его защитить…

- …Когда ты впервые рассказала, с кем встречаешься, я подумал, что это будет тупой мажор с золотой ложкой в заднице.

- Ты же в курсе, что никому ложки в задницы не вставляют? - отшучиваюсь тихо, но Слава игнорирует.

- Я даже не хотел его видеть, если честно, и не хотел с ним знакомиться. Мне казалось, что ты привезешь гребаную фифу и заставишь нас ему улыбаться и терпеть каждую выходку.

- А я привезла умалишенного. По твоим словам.

Слава улыбается.

- Ну это да, но…у меня тогда такой диссонанс в башке взорвался! Ты бы знала.

- Я помню. Ты хамил.

- Я пытался его вывести! Хотя бы на одну реплику с галимыми понтами...

- А их все не было.

- Ага, не было. Но я сначала не поверил в эту улыбочку, и что кто-то действительно может быть таким человеком. Когда не реагировал на мои острые замечания — бесил меня! Однако…я не мог отрицать того факта, что он…мне понравился. Рома просто не мог не понравиться! От него шло такое дикое тепло и забота! Я за всю жизнь таких людей встречал…ну, может, раза четыре.

Вздыхаю.

В памяти встает воспоминания, как я привезла Рому в свой город, чтобы познакомить с семьей. Мы встретились