Впрочем, стоит войти еще двум мужчинам, как Баев тут же переводит все внимание на них.

— Все готово, — докладывает один из них, сухопарый и высокий, с суровыми чертами лица и явно военной выправкой.

— Нашли, на кого зарегистрирована машина. Парни уже ищут саму тачку. Большую часть города уже прочесали, — сразу же после слов коллеги, говорит второй мужчина.

Марат сухо кивает.

— Остается только ждать звонка… — произносит он усталым голосом и откидывается на спинку кресла. Он прижимает пальцы к векам и массирует их, и в этом жесте столько утомленности. У меня сердце сжимается. Он ведь так наверняка даже не подремал…

Когда из кабинета вновь уходят, я выпутываюсь из пледа и боязливо подхожу ближе к его рабочему столу. Я бы, наверное, так и застыла, как трусливый заяц, но то, как глупо я буду выглядеть, подстегивает проявить чуть больше смелости.

— Марат… ты отдыхал хоть немного? — решившись, интересуюсь я тихо.

— Я не смогу спать, пока Платон не окажется дома, — не переводя на меня глаз с экрана, сурово отбривает Баев.

Сглотнув, я киваю, а сама мну пальцами край футболки, чтобы хоть как-то справиться с нервозностью.

— Ты хотя бы ел? — спрашиваю еще более робко, бросив взгляд на постороннего человека в комнате. Тот все еще сидит на диване перед ноутбуком и, судя по виду, вообще никакого интереса к нашему разговору не проявляет, но все равно жутко неудобно разговаривать вот так при чужаке.

Вдруг по кабинету разносится трель, и все замирают, как по команде. Марат хватает телефон в руки и выражение его лица сменяется за секунду, становится обеспокоенно-сосредоточенным и серьезным.

— Неизвестный номер. Врубай, — кивает Баев программисту и зыркает в мою сторону, — ни звука, поняла?

От внезапно подскочившего пульса ноги подкашиваются и я, стиснув пальцами краешек стола, мелко киваю.

— Алло? — голос Марата, когда он поднимает трубку, стальной и выдержанный, будто совершенно ничего не случилось. Я бы не смогла говорить вот так спокойно, точно бы сорвалась. Расплакалась бы и стала умолять вернуть ребенка, а может… может вообще бы стала проклятиями и ругательствами сыпать. В такой ситуации мало кто способен себя контролировать.

Я во все глаза смотрю на мужчину, даже, кажется, не дышу, стараясь уловить хоть что-нибудь, хоть слово, но за грохотом бешено колотящегося сердца вообще ничего не слышно. Баев слушает, глядя перед собой, и как-то горько усмехается.

— В твоем плане, как обычно, ничего не поменялось, Женя, — говорит он с невеселой иронией, — только, знаешь, ты могла бы прийти ко мне и поговорить, а не привлекать Назара и не красть сына. Это неправда, — кажется, Баева перебивают и он отвечает на какой-то вопрос, — ты сама знаешь. И я бы не стал ограничивать твои встречи с Платоном, если бы ты не бросила его умирать на морозе.

Сидящий перед экраном ноутбука незнакомый мужчина слегка постукивает костяшками по столешнице и победно вскидывает большой палец вверх.

— Попались, голубчики, — хмыкает он едва слышно. После что-то быстро печатает в телефоне под одобрительный кивок Марата.

Так они все это время готовились и ждали, когда позвонит Женя и начнет вымогать деньги, чтобы узнать точное местоположение?? Но разве… Разве вообще такая возможность доступна даже человеку с большими деньгами? Или Баев привлек все свои связи, в том числе и в правительстве?? В этот раз он явно больше не хочет рисковать здоровьем малыша, которого считает своим сыном…

— Я сделаю все, как ты скажешь, Женя, — произносит Марат, — привезу тебе деньги для начала, при тебе перепишу имущество на твое имя. Только скажи, куда. Да, я приеду один. Главное… не делай ничего Платону, Женя. Я тебя очень прошу. Он ведь твой родной сын, подумай об этом.

Баев еще не успевает договорить, а я уже вижу, как загорается его экран. Женя бросила трубку. Просто сбросила звонок, решив не слушать просьбы брата не делать собственному сыну больно… И я даже не представляю, насколько это тяжело для Марата. Тот становится мрачным, закрывается в себе и, поджав губы, кладет телефон на стол.

— Сообщил парням? — спрашивает он будто бы бесстрастно.

Сидящий за столом мужчина кивает:

— Я уже скинул адрес.

— Она назвала мне место встречи. Сталелитейная, промзона. Она звонила оттуда?

— Нет. Центр города.

— Решила спрятаться на самом виду, — хмыкает Марат и встает с места. — Ребята собраны?

— Уже отправились на место. Две машины ждут тебя.

Баев направляется к выходу и я, будто опомнившись, тут же вскакиваю с места.

— Я поеду с вами!

Такое внезапное оживление после всего времени, что я провела, почти не разговаривая, заставляют Марата остановиться. Но уже через пару секунд тот прожигает меня взглядом и отрезает:

— Нет. Останешься здесь, пока я не вернусь вместе с сыном, а потом… Решим.

Баев тут же разворачивается, чтобы уйти, но я категорично заявляю:

— Я поеду с тобой. Я не буду сидеть здесь и ждать, когда ты вернешься, я… я должна поехать! Должна, пойми! Это ведь все я натворила, все это из-за меня! Я… должна помочь. Хоть как-то!

— Ты должна помочь тем, что не будешь мешаться под ногами.

Мы схлестываемся взглядами. Марат испепеляет меня, своим сверлящим, проникающим под кожу взглядом, но на этот раз я не отступаю и не прячу глаза. Кажется, что вот-вот и все перерастет в настоящую драку, настолько сгущается в комнате воздух, едва ли не искрит. Но тут со стороны парня, отслеживавшего звонок, раздается деликатный кашель, словно напоминающий, что мы не одни и времени нет. И Баев неожиданно сдается, рычит:

— В машину, быстро. Пока я не передумал.

И вот на этот раз я больше не перечу.

Глава 26

— Мы будем одни? — спрашиваю я удивленно, когда понимаю, что помимо машины, в которой сижу я и Марат с водителем и одним охранником, никто больше со двора не выезжает.

— Мои люди уже направились туда. Если мы все разом подъедем в таком количестве, они точно всё поймут, не идиоты же. — Объясняет терпеливо Баев.

Кивнув, я замолкаю. На сердце неспокойно, я буквально на месте толком усидеть не могу от волнения — ерзаю и не знаю, чем занять руки.