- Как нога? - озабоченно спрашиваю и уже тянусь к повязке, чтобы проверить швы.

Антон отпихивает мои руки.

- Не лезь! – со злостью в голосе рычит он. – Я не беспомощной, понятно? Нечего надо мной трястись!

Так обидно… пытаюсь сдержать слезы, но не выходит. Набежавшая влага застилает глаза. Тогда я всхлипываю и убегаю к себе в комнату.

Антону не нужна моя забота. Не нужна моя помощь. Что ему тогда вообще от меня нужно кроме секса?

Вечером заходит Даниил Иванович.

- Извини, Антоха, - сообщает он, - но того сильного обезболивающего больше не будет. Закончилось. Не достать его так просто. Но ты уже на поправку идешь, так что терпи, если прихватит. Вот тебе альтернатива.

Доктор ставит на столик возле дивана бутылку с прозрачной жидкостью.

- Он же антибиотики еще пьет, - протестую я. – Разве можно мешать?

- Правильная она у тебя, - замечает Даниил Иванович, улыбаясь Антону.

- Да не то слово, - качает головой муж.

Я закатываю глаза и, попрощавшись с доктором, ухожу на кухню. У меня там тесто подошло, между прочим. Для пирога с капустой и яйцом.

На этот раз у меня все получается.

От жара печи мои щеки горят румянцем. Но и пирог зарумянился как надо.

Довольная, я нарезаю его на куски и иду угощать Антона.

А муж и не думал без меня скучать…

Сидит на диване со стеклянным взглядом. А перед ним открытая и уже на половину пустая бутылка.

- Что, сильно болит? – хмурю я брови.

- Болит, - кивает Антон. – Душа у меня болит, Лиза, потому что ты у меня бессердечная оказалась.

- Ах вот оно что… - я ставлю тарелку с пирогом рядом с бутылкой и собираюсь уйти.

Но Антон хватает меня за руку и тянет к себе на диван.

Сильно так тянет. Приходится сесть рядом с ним.

- Ты сама приготовила? – с недоверием спрашивает муж, откусывая кусок от пирога.

Киваю.

- Вкусно, - хвалит Антон.

По голосу слышу, что он уже пьян.

- Супер, - говорю я и пытаюсь встать.

- Сиди здесь! –грубо рявкает на меня Антон, не давая подняться. – Знай свое место, жена!

У меня аж дыхание перехватывает от возмущения.

- И где же мое место? – холодно уточняю я.

Антон кидает недоеденный пирог на тарелку и толкает меня на кровать, тут же нависая сверху.

- Рядом со мной, - рычит он, наклоняясь к моим губам. – Хорошая послушная жена всегда должна быть рядом со своим мужем, Лиза. Другие вот на шею уже вешаются, а ты все нос воротишь. Сколько можно меня динамить? Я хочу тебя прямо сейчас… давай, милая, раздвинь для меня ножки…

******************

Подписаться на автора https:// /ru/zoya-aster-u11041102

27

- Нет… - пищу я, упираясь в грудь мужа.

Но Антон не обращает внимания на мое сопротивление.

Касается моих губ своими. А когда я отворачиваю лицо, хватает меня за подбородок, снова разворачивая к себе.

Опять прижимается губами. На этот раз крепче.

А потом целует.

Не бережно и не трепетно. Властно толкается в мой рот языком без разрешения. Не дает даже вдохнуть, не то, чтобы возразить.

И я задыхаюсь.

От обиды и возмущения. От острого запаха алкоголя вперемежку с запахом мужчины.

И от предательской дрожи по всему телу.

Мне всегда было хорошо с ним. Антон умеет получать удовольствие и доставлять его.

Вот сейчас одна его рука мягко, но настойчиво легла на мою шею, требуя подчиниться, а другая крепко сжимает бедро. И я пьянею вместе с ним. Теряю способность рассуждать трезво. Сладкая слабость так соблазнительна. Она растекается теплом внизу живота. Стоит только позволить, не сопротивляться, и уверенные руки заставят мое тело пылать, как раньше.

Вот только даже остатков разума мне хватает, чтобы понять, что я этого себе не позволю.

Это Антон «поддался слабости» и «случайно» отымел помощницу. А я сама решаю с кем мне быть. Головой и сердцем решаю. Сиюминутные желания мне не указ.

Кусаю Антона за губу.

Он шипит и, чертыхаясь, отстраняется. Пользуясь этим, я быстро сажусь и отодвигаюсь от мужчины подальше.

- Да что же тебе нужно-то? – рычит Антон, облизывая прокушенную до крови губу. – Я же сказал, что люблю тебя! Извинился. Других больше не будет. Точка. Чего еще ты хочешь?

- Как у тебя все просто, - я смахиваю ладонью с щеки выкатившуюся слезу. – Вот только я любила мужчину, который уверял, что семья – это важно для него. Оказалось, что это была ложь. Ты не такой, каким хотел казаться. Я вообще не думаю, что знаю тебя на самом деле. И ты меня не знаешь. Нельзя любить того, кого не знаешь. Ты думал я буду капризной. Ты думал, я смирюсь с твоей изменой. Ты думал мне нравится жить почти все время одной, пока ты разъезжаешь по другим городам? Всё это вообще не про меня. Пора признать, что мы друг другу не подходим, раз не разобрались в характерах друг друга до сих пор…

Антон хмурится. Дышит тяжело, явно пытаясь унять гнев. Я даже вижу, как раздуваются его ноздри. Похоже сейчас я дергаю тигра за усы.

- Ты нравишься мне такой, какой я вижу тебя сейчас, - говорит муж. – Я рад, что тебе не все равно изменяю я тебе или нет. Я ценю то, что ты носишься со мной сейчас. Сидишь в этом неудобном кресле ночами, беспокоясь о моем состоянии. Не думай, что я не замечаю этого. Я буду идиотом, если позволю тебе уйти. Просто скажи, каким мне нужно быть для тебя. Что тебя устроит.

Антон кладет ладонь на мою лодыжку. Обхватывает ее пальцами, легонько сжимая. Не тянет на себя. Просто обозначает право меня касаться.

- Не нужно пытаться изображать то, что меня устроит, - качаю я головой. – Мы это уже проходили. Не нужно стараться быть идеальным политиком или мужем. Это ведь не ты. Это всего лишь маска. Я даже не знала, как зовут твоего дядю. Ты не рассказывал о себе ничего, что нельзя было бы напечатать в газете. Не доверял мне ничего сокровенного. Почему?

- Не знаю… не думал, что это нужно. Я привык держать всё в себе. Зачем грузить жену тяжелыми историями из