– Я провёл некоторый анализ того, на что стоит обратить внимание в первую очередь, – начал Амир издалека, и когда я посмотрела на него вопросительно, пояснил: – Я про бизнес отца. Точнее, теперь уже твой.

Он что – мысли читал?

– Я тоже провела некоторый анализ, – ответила я, не удержавшись от улыбки, – и у меня есть идея, кого привлечь в качестве моей помощницы.

Асатиани кивнул и, намазав половинку круассана маслом, протянул её мне. Со стороны мы, должно быть, выглядели как семейная достопочтенная пара за завтраком. На мгновение в голове появилась мысль о том, что именно к такой жизни стремился Тимофей. Но лишился её, а вместо него вся роскошь и богатство достались мне.

– Хорошо. И по поводу твоего развода – я отдал распоряжение, чтобы это дело не затягивали. Так что скоро прижмём твоего мужа окончательно.

Он взглянул на часы и кивнул сам себе. Поднялся из-за стола и добавил:

– Переговори тогда с той самой помощницей, но не отказывайся и от моих людей, прошу. Они разбираются в бизнесе, уверяю. И отдыхай побольше, Карина.

Амир опустился взглядом и застыл глазами на моём животе. В его потемневших зрачках плескалось что-то, чему я даже не могла дать названия. Постояв так немного, Асатиани ушёл, пообещав вернуться вечером пораньше, а я налила себе сока и с аппетитом принялась за еду.

В день похорон Давида, которые были организованы через трое суток после его смерти, светило яркое солнце. С самого утра телефон разрывался от входящих. Но отвечала я лишь на звонки по работе, а ещё Дашке и Вале.

Последнюю я и хотела привлечь к тому, чтобы она помогала мне вести дела. Конечно, нам с нею обеим потребуется время, чтобы вникнуть во все нюансы, но я была уверена, что мы справимся. И встретиться с Валентиной я собиралась уже завтра, после того, как похороны и всё, что им должно сопутствовать, останется позади.

У ворот кладбища яблоку было негде упасть. Желающих попрощаться с Давидом прибыло столько, что машины пришлось ставить на противоположной от парковки стороне.

– Послушай, Карин… – обратился ко мне Амир, который был отстранённым и сосредоточенным всё то время, что мы потратили на дорогу. – Сегодня может возникнуть множество вопросов… Сама понимаешь – копия Алекса возникла прямо из ниоткуда. Это ты в курсе и некоторые особо приближенные к отцу. Но для многих, кто приехал на похороны, будет сюрприз. Да и твоё присутствие может вызвать вопросы.

Он повернулся ко мне и стал смотреть на мои губы. Это порядком волновало и не сказать, что в приятном ключе. А может, виной тому была внутренняя тревога, которая родилась сегодня сразу, стоило только мне открыть глаза после сна, и лишь крепла с каждым мгновением.

– Не вижу ничего такого в том, чтобы просто ответить на вопросы, которые будут возникать у людей, – пожала я плечами.

Амир вздохнул, кивнул и вдруг ошарашил меня:

– В крайнем случае представим тебя моей будущей женой. А про меня смысла врать не вижу. Уехал с матерью и теперь вернулся.

Он сказал это и вышел из машины. И когда открыл для меня дверцу, я заметила, что Амир спрятал довольную улыбку. Ему понравилось то, что он сам сейчас выдумал.

Погружаться в данную тему я не стала. Тем более, что нас закрутил настоящий водоворот событий, который напоминал гигантскую тёмную воронку. И только яркое солнце, которое светило с небес, окрашивало этот день, рассеивая мрак.

Я была странно спокойной. Со мной никто почти не говорил, но я беспрестанно чувствовала возле себя присутствие Амира. Даже если он был вне поля моего зрения, казалось, что Асатиани знает всё о каждом моём шаге.

А когда Давид был предан земле, случилось неожиданное. Я увидела, что по дорожке кладбища уверенным шагом к нам направляется Эмма собственной персоной. На ней было надето чёрное платье, на лице – тёмные очки. Тотчас, как жена Давида добралась до нас, рядом со мной немым стражем будто вырос из-под земли Амир. Эмма же, остановившись в паре метров от нас, заявила звонким голосом:

– Ты уже успела всем рассказать, что убиваешь моего ребёнка, Карина? И что сначала завладела богатством Давида, потом уничтожила моего мужа, а сейчас делаешь всё, чтобы его законный сын погиб?!

Она прибыла сюда исключительно ради скандала. Это было совершенно очевидно. И последнее, что волновало Эмму или вызывало в ней хоть какие-то чувства – смерть её супруга.

– Ты забыла прибавить к этому, что законный сын Давида Асатиани был зачат не от него, а от мужа Карины… – процедил Амир в тот момент, когда я поняла, что растерялась настолько, что даже слова из себя выдавить не могу. – Или что, у него больше нет средств для вашего содержания? Ты сделала проигрышную ставку, Эмма?

Я услышала, как стали беспрестанно щёлкать затворы фотоаппаратов. Это репортёры, которые уже потеряли интерес к похоронному событию, воодушевились и почуяли запах жареного. А у меня внутри появилось ощущение, словно земля уплывает из-под ног.

Нет, я вовсе не опасалась того, что скандал, который непременно будет раздут из появления Эммы и того, что она вещала, как-то на меня повлияет. Мне просто стало нехорошо. Видимо, сказывались нервные потрясения последних дней.

– А! Так это же ты… Тот самый, кого эта гадина облапошит следующим! – вскрикнула любовница Тима истерично. – Она убивает моего сына! Она обокрала меня и своего мужа! Нам не на что лечить ребёнка!

Амир взял меня под локоть и решительно увёл в сторону машины. Оставляя прибывших на похороны людей, я не чувствовала никакого неудобства или чего-то подобного. Мне нужно было прежде всего думать о своих детях и себе.

Только когда я устроилась на пассажирском сидении, а Асатиани сел за руль и, сделав звонок, распорядился по поводу того, как всё мероприятие будет происходить дальше в наше отсутствие, ко мне пришло какое-то вселенское успокоение.

Всё закончилось. А то, что уже сегодня интернет будет пестрить не особо лицеприятными заголовками – ерунда. Я просто не стану заходить в сеть, чтобы не трепать себе нервы.

– Мы с тобой не обсуждали отцовство Тимофея. Эмма родила от него? Ты это доподлинно знаешь? – всё же решила я расставить все точки там, где их не хватало.

Амир неспешно кивнул.

– Я всё выяснил, Карина. Это ребёнок Соловкова, так что даже если бы Эмме было, на что претендовать, мы бы с ней обязательно повоевали. Но сейчас она будет занята здоровьем сына. Наследник