А помимо лекарств ещё и полтора года сеансов у психотерапевта. Это было обязательным условием при назначении антидепрессантов.

Меня передёргивает от воспоминаний. Не в состоянии усидеть на месте, осторожно подхожу к спящей в кресле любимой и опускаюсь рядом. Прямо на пол, плевать, какая разница… Только бы чувствовать её тепло.

Интересно, может, я всё-таки сумасшедший? – мелькает в голове мысль, но тут же пропадает.

Теперь-то не всё ли равно?

Аккуратно, еле прикасаясь, провожу кончиками пальцев по расслабленному запястью. Ада хмурится, чуть дёргается, как от щекотки, и я торопливо убираю руку. Он устала. Ей нужно отдохнуть.

Со вздохом откидываю голову, устраиваясь поближе. Вдыхаю знакомый запах.

Он, кстати, изменился… но я пока не могу понять, в чём именно отличие. Появились какие-то нежные, мягкие нотки. И это не духи, естественно, Ада никогда не пользовалась духами. А что?..

Какая-то мысль свербит в голове, не давая ухватить её за хвост.

Но, кажется, я просто тоже чертовски устал. Мозг отказывается работать. И, хоть и стараюсь не заснуть, у меня не получается.

Просыпаюсь от прикосновения.

Резко, моментально сгруппировавшись, подскакиваю с пола и только тогда вспоминаю…

– Ада?!

Сердце, сделав перерыв, начинает биться в тот момент, когда я вижу сонную недовольно хмурящуюся девушку.

Аделина кидает на меня мрачный взгляд и поднимается с кресла.

– Ах, чёрт! – шипит сквозь зубы, растирая ногу.

Наверное, мышцы затекли. Спала в неудобной позе.

– Прости, я не подумал, – говорю хриплым со сна голосом. – Надо было перенести тебя на кровать…

Она качает головой, ни слова не говоря. Отходит к сумке, вытаскивает оттуда что-то… косметичку, наверное.

– Тебе не пора к себе в номер? – спрашивает с намёком.

Вообще надо бы. В душ и не только. Но…

– Ты пойдёшь на завтрак? – уточняю у неё. – Я могу пойти с тобой?

– Я пойду, – она не отвечает на второй вопрос, продолжает смотреть исподлобья.

Киваю. Хочет она этого или нет, но я пойду с ней. Поэтому мне стоит поторопиться.

Невероятным усилием заставляю себя сдвинуться с места и выйти из номера.

Быстро приняв душ и переодевшись, возвращаюсь к двери и встаю напротив, прислонившись к стене.

Ада выходит через пять минут и сердито поджимает губы, увидев меня. Она даже волосы не досушила… Похоже, хотела закончить всё побыстрее и сбежать. Нет, любовь моя, не выйдет!

Мы в молчании спускаемся в зал, где сервируют завтраки. Тут, конечно, не пятизвёздочный отель, но в целом классический шведский стол с неплохим выбором.

– Взять тебе кофе? – спрашиваю у неё. – Латте. Ты ведь пьёшь… пила только латте.

– Нет, – в глазах Ады на секунду мелькает удивление и недоверие, но она, тут же отвернувшись, качает головой. – Нет, я не пью кофе. С тех пор как…

С тех пор как… что?

Девушка, продолжая упорно молчать, берёт тарелку, выбирает еду и садится за ближайший столик. Занимаю место напротив неё. Как-то мало она себе взяла. И похудела… Да, совершенно точно похудела.

У Аделины звонит мобильный, который она положила на стол. Она, ахнув, торопливо отвечает.

– Тёть Нин! Прости, пожалуйста, тут сумасшедший дом, я совсем забыла позвонить! Как вы там? Как мальчики?

И только тут… только тут до меня доходит!

Как я вообще мог забыть о таком?! Мозги окончательно отшибло?!

«У моих детей нет отца. Они родились от донора путём искусственного оплодотворения!»

У неё двое детей! Двое детей, которым… сколько им сейчас?!

Глава 23

Давид

– Я постараюсь вернуться побыстрее, тёть Нин, – продолжает Ада, не глядя на меня. – Вы, главное, сразу звоните, если что! А то знаю я… – слегка усмехается.

А я пытаюсь вспомнить, что она говорила мне насчёт детей.

Она серьёзно пошла делать искусственное оплодотворение?!

После выкидыша?

Или… выкидыша на самом деле не было?

Но она на той встрече с директором компании говорила, что детям… чёрт, какой у них возраст? Ада говорила, год, кажется…

Если ровно год, то… они никак, совершенно никак не могут быть моими детьми. Кидаю взгляд на девушку, которая, закончив разговор, продолжает завтрак – а точнее, больше гоняет еду по тарелке.

– Ада? – спрашиваю тихо. – Ада, твои дети… ты говорила про донора?

– Донора? – она растерянно хмурится. – Какого ещё доно… Ах, донора!

Опускает вилку с ножом в тарелку и смотрит на меня так, что хочется галстук поправить.

– Ты сейчас серьёзно? – закатывает глаза и встаёт.

– Ада, я максимально серьёзен! – встаю следом, тянусь к ней.

Она так резко шарахается вбок, что я на мгновение чувствую себя каким-то маньяком.

– У тебя тогда… два года назад… У тебя тогда был выкидыш? – смотрю на девушку, пытаясь угадать ответ в её глазах.

Пауза, которая между нами повисает, кажется мне самой долгой в моей жизни.

– Нет, Давид, – произносит наконец Ада со вздохом. – У меня не было выкидыша.

К чёрту галстук…

Я рву его с шеи, дёргаю воротник рубашки, отрывая пуговицу, дышать получается с трудом…

– То есть… эти дети…

– Да, это твои дети, – она спокойно кивает и, развернувшись ко мне спиной, идёт в сторону выхода.

– Ада, стой! – выдавливаю, задыхаясь, широкими шагами иду за ней, догоняю…

– Давид, притормози, – Аделина останавливается в коридоре, выйдя из зала для завтраков, смотрит на меня устало. – Сейчас не время для разговора. Мне нужно в больницу. Да и тебе наверняка тоже. Предстоят разборки со страховой, с партнёрами. Там эти несчастные парни, пострадавшие. Мы должны сделать свою работу. Разговора у нас не получится. И… я скажу тебе честно.

Делает глубокий вдох, смотрит мне прямо в глаза.

– Я дико зла на тебя, Давид, – цедит сквозь зубы. – Ты чуть не разрушил мою жизнь тогда. Да какое «чуть»?! Я, чёрт тебя подери, имя сменила, лишь бы ты меня не нашёл! Спряталась в глуши! Рожала, кормила, выживала… – она запинается, качает головой, а меня затапливает ледяным ужасом.

– Ты… как ты себя чувствуешь? – заставляю себя задать этот вопрос.

Я не могу спросить напрямую. Не могу. Язык не поворачивается. Она же захочет узнать, почему я спрашиваю…

– В каком смысле? – Ада растерянно смотрит на меня. – Ужасно я себя чувствую! Ты явился и одним движением пальца рушишь всё, что я успела выстроить за это время! У меня была налаженная жизнь… которая из-за тебя снова летит ко всем чертям!