Наше заседание совета директоров должно было состояться в Сан-Франциско в шикарном отеле. Заседание назначили на 10:00, и в 9:45 я явился туда в своем плохо сидящем костюме. Ребята из Spinnaker были в коридоре, с важным видом разговаривали с венчурными инвесторами, а я сидел в дальнем конце конференц-зала как в воду опущенный.
Еще перед выходом из гостиницы Роберта дала мне понять, что не хочет встречаться со Spinnaker. Она отказалась прийти на заседание и осталась в своем номере.
Я извинился за отсутствие Роберты, и мы начали встречу с официальной презентации компании Spinnaker. Как и следовало ожидать, их слайды были безупречны. Очевидно, что для их создания привлекли рекламное агентство. Я смотрел, думал, сколько на это дело потратили денег, и был готов поднять лапки кверху.
Примерно в 10:45, когда они заканчивали презентацию, таки явилась Роберта.
Прежде чем я опишу появление Роберты, надо рассказать, как выглядело заседание, куда она вломилась. Мы все сидели за столом в конференц-зале. Там было пятеро инвесторов, этаких акул с Уолл-стрит, все в костюмах, Джеки Морби – наша самая первая инвесторша в строгом облике властной бизнес-леди из Бостона, два щеголеватых выкормыша Гарвардской школы бизнеса из Spinnaker, я в костюме с галстуком и проектор на столе.
Тут в зал вошла Роберта, одетая в классическом стиле «разработчик компьютерных игр»: черная блузка, дизайнерские джинсы и дизайнерские же ботинки. Роберта громко и жизнерадостно сказала нам всем «Доброе утро!», затем: «Где кофе?» Когда с ней поздоровались, моя жена направилась к кофейнику в задней части конференц-зала, налила себе чашку кофе и медленно размешивала в ней сахар и сливки, пока все присутствующие вежливо ждали, что будет дальше.
Наконец Роберта повернулась к столу и поинтересовалась:
– О чем мы тут говорим?
Она-то знала, о чем мы говорим, но хотела, чтобы кто-то сказал это вслух. Я собрался с духом и выдал:
– Здесь менеджеры из Spinnaker, они рассказывают о своей компании, хотят выяснить, стоит ли нам объединиться ради какого-нибудь совместного дела.
Роберта ответила без обиняков:
– Обсуждать – время попусту терять. Это просто клоуны какие-то. Никто в индустрии их не уважает. Почему бы не поговорить о чем-нибудь другом, продуктивном?
Я обмер. Совет директоров был в шоке. Спиннакеровцы растерялись. Если бы мне пришло в голову спрятаться под стол, я бы так и сделал.
Вместо этого я попытался разрядить обстановку и сказал:
– Представители Spinnaker почти закончили свою презентацию. Давай уж они доведут ее до конца, а потом поговорим.
Спиннакеровцы торопливо пробежались по оставшимся слайдам. Когда они закончили, я немного рассказал о Sierra и нашей истории. Я не помню, что я говорил и что думали присутствующие. Никто не слушал. Все взгляды были прикованы к Роберте.
В конце презентации венчурные инвесторы – сразу несколько человек, я уж не помню, кто именно – обратились к Роберте и попытались заставить ее «прислушаться» и «понять», но моя жена почувствовала, что они говорят с ней как с «глупой девочкой», которую нужно «образумить». Это не имело значения, потому что она знала, что собирается сделать, и просто ждала подходящего момента.
Наконец Роберта заявила:
– Мы не будем продавать нашу компанию и совершенно точно не пойдем на слияние со Spinnaker, – это Роберта сказала с особым нажимом и добавила: – У меня с Кеном по-прежнему более чем 50 % компании, и вам нужны подписи нас ОБОИХ, а я ничего подписывать не буду!
Затем она встала и произнесла:
– Мы уходим, – тут она посмотрела прямо на меня и на Боба Шнайдера, нашего корпоративного юриста. Она не знала, встану ли я и уйду с ней, но я встал, не сказав ни слова.
Как сказала Роберта, в конечном счете вся власть была у нас – мы могли указать венчурным инвесторам на дверь. Это была хорошая новость.
Наш дом в Окхерсте. Девять акров земли на берегу реки
Плохая новость заключалась в том, что у нас было мало денег, а сотрудникам надо было много платить. У нас к этому моменту работало более 125 человек, и все они рассчитывали на стабильную зарплату. Мы были не просто на мели, гораздо хуже. Мы только подписали крупный договор аренды, чтобы переехать в новое офисное здание. Мы построили себе большой дом. У меня был новый Porsche. И так далее.
Никто не ожидал краха индустрии. Он налетел внезапно и яростно. Мы были разорены.
Роберта была права. Слияние со Spinnaker стало бы катастрофой. На свете были и другие компании – они бы лучше подошли, могли дать больше шансов на успех, но у нас не оставалось времени.
Совет директоров был в бешенстве. В предыдущие недели они рассказывали всем, кто вкладывал в Sierra деньги, какие мы замечательные. Теперь наш рынок рухнул, и в глазах инвесторов всякая надежда на спасение их денег исчезла.
Совет директоров проголосовал за снятие меня с поста председателя совета директоров (мы с Робертой владели более чем 50 % акций, но голосов у других членов совета было численно больше). На самом деле это не имело значения, потому что инвесторы уже списали Sierra со всех счетов и не собирались тратить деньги на авиаперелеты для будущих заседаний совета директоров.
Я был разбит, ведь знал, что это означает для меня. Я должен был вернуться в Окхерст и сообщить большинству из ста двадцати девяти сотрудников, что их рабочих мест больше нет. Я никогда никого не увольнял. Я никогда никого не подводил. Но у нас не было денег, и выручка от продаж была совсем маленькой.
Мы с Робертой обсудили, что делать, и за выходные разработали план.
В понедельник мы с Робертой начали снимать деньги с кредитных карт, брать новые кредиты под залог нашего дома, и еще я уволил сто сотрудников.
Увольнение в Окхерсте было непохоже на увольнение в крупных городах. В основном сотрудники Sierra до приема на работу жили где-то еще – им обеспечили релокацию в Окхерст. Это означало, что они перевезли сюда свои семьи, сняли или купили в городе жилье и вдруг остались без работы и без надежды куда-то устроиться без переезда в большой город. В Окхерсте было слишком мало рабочих мест – если вообще были хоть какие-то.
Для сотрудников Sierra сокращение штатов стало катастрофой, изменившей все их жизни, а для меня оно было как холодный душ. Я впервые осознал, что мы в Sierra не в игры играем: эти люди были не просто сотрудниками, они были моими друзьями и поставили на меня свою карьеру, а я их подвел.
Вместо того чтобы встречаться с сотрудниками по одному, я провел большое сокращение штата в местном кинотеатре. На встречу были приглашены все сотрудники, и я вышел на сцену перед экраном и объяснил, что игра окончена. Я раздал всем в зале конверты с именами сотрудников. В сотне конвертов было уведомление об увольнении и последний чек. В двадцати восьми конвертах была записка: «Увидимся завтра». Никаких других выплат увольняемым не было, и через несколько минут на парковке у кинотеатра было полно плачущих людей. У нас остался только костяк прежней команды – тридцать человек, включая Роберту и меня самого – и смутная надежда на то, что наш феникс все-таки восстанет из пепла.
– ИНТЕРЛЮДИЯ –
(Небольшое отступление, чтобы я мог вклинить что-нибудь другое)
Глава 17. Байки из Sierra
Пишите по рассказу каждую неделю. Невозможно написать 52 плохих рассказа подряд.
Рэй Брэдбери, писатель-фантаст
Сейчас, когда я пишу эту книгу, со времен большей части описываемых в ней событий прошло уже тридцать лет.
Одна из причин, почему я взялся за сочинительство именно сейчас, заключается в том, что я начинаю забывать Sierra. Я помню важнейшие вещи – корпоративные стратегии, главные хиты, но, когда люди спрашивают меня о конкретных играх, я частенько удивляюсь в ответ: «Как, эту игру выпустила Sierra?» Дело не в том, что мне изменяет память – нет, она так же хороша, как и раньше. Просто я уже не так часто думаю о Sierra, и на место старых воспоминаний приходят новые. Сейчас я больше занят нашей с Робертой новой жизнью – мы путешествуем по всему миру (и обошли вокруг земного шара на маленькой яхте).
Эта глава представляет собой неупорядоченную подборку воспоминаний о Sierra. Истории,
