Тело беззвучно сползло в грязь.

Тишину нарушала лишь тяжелая дрожь Улисса. Он поднялся, вытирая с лица грязь и чужую кровь.

— Ты… Пришел? — Улисс улыбался ему по-детски беззащитно.

Железноликий повернул к нему лицо. В линзах отражалось небо — грязное, низкое, но с одним пробившимся лучом.

— Я — Гефест! Я пришел за другом. — проскрежетал он, и затем, тише, с непривычной интонацией. — Я помогу тебе.

Улисс оперся на руку друга.

Дорога перед ними расступалась, как страницы запретной книги. Где-то за горизонтом дымили трубы большого города. Где-то в подземельях шевелилось Оно. А здесь, сейчас — двое, потерявшие имена, но нашедшие нечто большее.

Улисс сжал кулак. Шестеренки новой руки запели стальную песню.

Они шли вперед, не оглядываясь на то, что осталось позади.

Глава 12. Шлейф пороха и духов

Пейзаж медленно перерождался. Гниющие лачуги окраин постепенно уступали место более крепким постройкам. Деревянные сараи с прогнившими крышами сменились срубами, затем — домами из грубого кирпича, где в щелях между камнями застыла известковая пена, словно строители торопились закончить работу до заката.

Двухэтажные постройки появлялись сначала редко, как первые подснежники после зимы, затем все чаще, пока не выстроились в сплошную шеренгу вдоль главной улицы. Их фасады, выкрашенные охрой и суриком, напоминали раскрашенные гробы — нарядные сверху, но пустые внутри. Верхние этажи нависали над тротуарами, создавая ощущение туннеля, где даже дневной свет становился несвежим.

Прохожих становилось больше. Но это были не оборванцы с окраин, а люди в крепких сапогах и кожаных передниках — ремесленники, мелкие торговцы, подмастерья. Их голоса сливались в постоянный гул, как жужжание пчелиного улья. Женщины с корзинами, нагруженными до краев, ловко лавировали между телегами. Дети, грязные, но не тощие, играли в переулках, их крики звенели, как разбитое стекло.

Густа жареного лука, конского пота и свежеструганного дерева. Из открытых окон доносились звуки — стук молотков, шипение паяльников, перебранки хозяек. Жизнь здесь пульсировала, как кровь в жилах, но Улисс знал — это лишь тонкая корочка цивилизации. Достаточно свернуть в любой переулок — и снова покажутся кривые домишки.

В одном из таких переулков их и остановили. Три патрульных Железноликих, угловатые и свежесмазанные, с красными окулярами, возникли из тени арки, перекрыв узкий проход. Их механические голоса прозвучали в унисон:

— СМЕРИТЕСЬ! ПРОТОКОЛ ДОСМОТР… ИЗРЕКИТЕ ВАШИ НАМЕРЕНИЯ!

Улисс почувствовал, как кровь отливает от лица. Его зрачки метнулись к сумке с чертежом. Он спрятал его за подкладку. Гефест замер.

— Мы... ищем нанимателя… — выдавил Улисс. — Я механик, ищу подработку...

Один из Железноликих выдвинул вперед сканирующий щуп, проведя им в сантиметре от груди Улисса и Гефеста.

— НЕСООТВЕТСВИЕ ПРОФЕССИ…И! ПОКАЙТЕСЬ В ОБМАНЕ ПРЕД ЛИКОМ МАШИНЫЫЫ!

Сердце Улисса упало. Он мысленно уже прощался со свободой, когда из-за угла раздался резкий, насмешливый голос:

— Эй, железяки! Там на перекрестке два подмастерья друг друга дубасят из-за девки. Бросайте всё и валите! Не лезьте к мирным гражданам!

Железноликие на мгновение замерли, обрабатывая информацию. Их красные окуляры перевелись на хрупкую, но дерзкую фигурку в конце переулка. Затем механизмы развернулись и зашагали прочь. Их стальные ступни били по булыжнику.

Улисс обернулся, чтобы увидеть, кто их спас.

Это была девушка. На скуле виднелась зачёркнутая шестерёнка. Она уже поворачивалась к нему спиной, лишь на мгновение бросив на него оценивающий взгляд, полный острой усмешки.

Прежде чем Улисс успел её разглядеть, она растворилась в толпе, оставив лишь легкий шлейф пороха и духов.

Улисс остался в растерянности. Его зубы непроизвольно сжались, когда он посмотрел на Гефеста.

Железноликий возвышался на целую голову над толпой, его латунный корпус тускло поблескивал под коптящими газовыми рожками. Даже в полутьме переулков он выглядел как инородное тело — старинный, двухметровый, с плавными линиями корпуса, совсем не похожий на угловатых патрульных.

— Нам надо тебя замаскировать, — прошептал Улисс, поправляя ремень сумки с чертежом. — Мы тут на виду.

Гефест повернул голову с тихим скрипом.

— Пойдем через Нижний город. Он уже под нами.

Голос Железноликого звучал глухо, словно доносился из глубины медного котла.

— Там ещё больше патрульных! — Улисс провел языком по потрескавшимся губам, вспоминая сырой мрак тоннелей. — И... я не готов снова спускаться под землю.

Гефест замолчал.

Решение отыскалось на обшарпанном рыночном ряду, заваленном грудами поношенных тряпок, снятых, вероятно, с покойников.

Торговец, человек с лицом, скрытым в тенях капюшона, вяло торговался со старухой, но его глаза — блестящие и быстрые, как у крысы, — сразу оценили Гефеста.

— Друзья мои! Вам нужно что-то большое и просторное, да? — сипло прошамкал он. — Чтоб скрыть... нестандартную фигуру?

Улисс кивнул.

Через пару минут он принес длинный, до пола, плащ из грубого брезента, пропитанный дегтем и морской солью.

— Гефест теперь горбун, — пробурчал Гефест, когда ткань скрыла его корпус, а капюшон отбросил тень на оптические сенсоры.

Замаскировавшись, они двинулись дальше. Было тревожно, и Улиссу хотелось поскорее свернуть куда-нибудь с глаз долой.

И он нашел... Вернее, оно нашло его само. Возникло в разрыве между серыми домами — грандиозное и изувеченное. Не строение, а памятник чьему-то безумному замыслу. Оно не просто стояло — оно маячило, притягивая магнитом железные опилки.

Бар.

Туша мертвого кита, превращенная в питейное заведение.

Лампы, подвешенные на китовых усах, бросали дрожащие блики на его бока, покрытые слоем смолы и чернильных рисунков.

Над входом под плавником исполина были выгравированы буквы: "Амбаркадерия".

Высохшие ребра, покрытые слоем лака, уходили вверх, образуя сводчатый потолок.

Позвоночник служил центральной балкой.

Бармен — коренастый мужчина с паровым носом — разливал мутную жидкость по запотевшим стаканам.

— Жареного голубя и что-нибудь, от чего немеет язык, — бросил Улисс на стойку четвертьпара.

Монета, добытая Гефестом у дорожных разбойников, закружилась на полированной столешнице из китовой кости.

Она появилась с хлопком и брызгами, как будто просто дожидалась своего момента.

— Эй, механик! — голос прозвучал прямо за спиной Улисса. — Тут для тебя работы нет. Или вы собрались притащить за собой патрули и сюда?