Официант принес ему второй стакан, и они чокнулись. Регина с грустью подумала, что неунывающий, непобедимый Богдан всегда был для нее примером. Примером оптимизма и умения справляться с любыми испытаниями. Когда-то было невозможно представить себе эту картину: Богдан, страховой магнат, пьет в ресторане городской оранжереи, потому что его компания на грани банкротства. Что за сумасшедшие времена.

– Дело безнадежное, – заговорила Регина, надеясь отвлечь друга своим невеселым рассказом. – Я узнала, что за всем этим стоит судья. Михаил Чекисов. Его сестра взяла в аренду участок в Окунево и дала липовые показания. Планируется, что мой клиент выиграет суд под протекцией судьи. У Матвея заберут Окунево за нарушения, выставят на государственных торгах, и мой клиент купит их за бесценок.

– Зачем им это нужно? – удивился Богдан.

Регина пожала плечами.

– Может быть, там откат, доля. Но вообще, Матвей им всем поперек горла. Он слишком свободомыслящий. Решили на его примере проучить таких же.

– Таких, которые подают в суд на «Автошинпром»? – грустно усмехнулся Богдан и сделал большой глоток.

– А с другой стороны – действительно, зачем? – спросила Регина и у него, и у самой себя. – Это борьба за ресурсы? Но ведь Матвей никаких ресурсов не тратит. Да, ограничивает кого-то. Но это же капля в море.

– Тут не ресурсы. Тут власть, – коротко сказал Богдан, изучая взглядом желтую канарейку за спиной Регины. Птица перебирала лапками по жердочке, нервно перемещаясь из одного конца в другой и обратно. – Все, что имеет значение для них, – власть и больше ничего, я бы так подумал. Но черт с ними. Как ты обо всем узнала?

– Матвей нанял мою коллегу, она это откопала. Ну и жена клиента помогла связать все ниточки. Они там на грани развода тоже. Иногда это полезно, как видишь. – Она грустно хохотнула, сделала большой глоток и осеклась. – Ой, прости. Под вином я несу бог знает что.

– Ничего. Хорошо, что ты хотя бы все выяснила. Я могу что-то сделать? – спросил Богдан.

Он давно не пил таких крепких напитков, и из-за алкоголя захотелось действовать.

– У тебя достаточно своих проблем. Просто хотела поделиться. Не думала, что меня после стольких лет карьеры вот так поимеют.

Богдан молча поднес стакан к ее бокалу. От звона стекла обоим почему-то стало смешно.

– И все-таки у меня есть идея. Я еще подумаю и дам тебе знать. Много у тебя времени?

– Рассмотрение на следующей неделе.

– Я подумаю, обещаю, – твердо сказал Богдан и действительно отвлекся от мыслей про развод настолько, что больше не поднимал эту тему.

Регина сдержанно кивнула и допила вино. Его готовность помочь была благородной, но бессмысленной. Разве тут можно сделать хоть что-то, особенно когда и своих проблем хватает? Но даже если все рушится, приятно знать, что у тебя есть друг. Пусть и все, что вам остается, – это выпить за свои беды.

Когда они вышли из ресторана, уже почти стемнело. С удивлением Регина обнаружила, что не ощущает привычного зноя. Что-то мелкое упало на голову и затерялось в волосах. Она подняла руку, чтобы проверить, и почувствовала, как несколько дождевых капель отпечатались на коже. Этим вечером в городе начался дождь.

Часть третья

Глава 40

«Нельзя быть такой счастливой, пока мир медленно, но верно движется к финалу», – подумала Лена, открыв глаза и увидев лицо Матвея, безмятежно спящего рядом.

Петербург противостоял бесконечному дождю уже несколько дней. Старые проблемы, вроде перебоев с поставками продуктов, наслаивались на новые. Люди перестали выходить из дома; дороги тонули под потоками воды; подвальные помещения затопило; часть магазинов, работавших на первых этажах, закрылись, не выдержав напора стихии. Все больше людей оставляли скепсис и начинали верить в страшную теорию о том, что город не переживет этого дождя: уровень воды поднимется настолько, что жителям придется его оставить. СМИ только распаляли пожар паники, и самые тревожные люди спешно покидали Санкт-Петербург.

Но именно в этот момент Лена была счастлива, как никогда в жизни.

Они, конечно, уже признались друг другу в том, что симпатия возникла почти мгновенно. И оба сошлись во мнении, что страх от ежедневного просмотра новостей ускорил влечение, как высокая температура ускоряет некоторые химические реакции: они были рады забыться. Едва они нашли друг друга, как перестали следить за ситуацией в городе. Больше ничего не удерживало их там. У Лены не осталось в городе ни дома, ни работы. Правда, в будущем ей обещала место Регина – строго говоря, без конкретики. Работа была почти окончена, оставалось только сегодняшнее рассмотрение. Матвей не пустил Лену на очное выступление, поэтому она воспользовалась опцией выступить онлайн.

Перехватив судью, они надеялись выиграть дело заранее, сделав победу Захара невыгодной для Чекисова. Интерес судьи, как стало понятно по его согласию, состоял только в том, чтобы через Захара поучаствовать в выкупе участков на торгах и заполучить один или два в собственность своей семьи. В отличие от Захара, цель унизить экологическое движение и отомстить таким людям, как Матвей, судья не преследовал. Поэтому Богдан предложил Регине отдать Чекисову участки, которые по бумагам принадлежали его фирме. Договор купли-продажи участков был подготовлен, и цена была назначена ровно такой, чтобы сделать ход с участием в торгах нецелесообразным для Чекисова.

После того как все подписи под договором были проставлены, им оставалось только надеяться, что они сделали правильные ставки.

Если говорить о собственных планах Матвея на Окунево, он давно рассматривал его как основное место проживания, поскольку действительно предвидел ливень, в то время как Лена никогда бы не поверила, что так и будет выглядеть начало конца.

– То, что мы делаем, безответственно, разве нет? – спросила она его пару дней назад. Они уже трое суток не выходили из дома, прикованные друг к другу.

– А разве это не единственное, в чем сейчас есть смысл? – спросил Матвей. – Мы опоздали на несколько десятков лет, чтобы это предотвратить, еще когда родились. Ты не охладишь планету за год.

Лена прижалась к нему крепче, потому что знала: он говорил правду.

– Что же нужно было делать, чтобы это предотвратить? – спросила она.

– Не знаю. Может быть, любить ее.

Даже когда Матвей чего-то не знал, ему удавалось произносить правильные слова. Так они звучали для Лены. И наблюдая за тем, как он ест омлет, ходит по дому босиком или спит, зарывшись носом в подушку, она пыталась выяснить природу своих чувств. Влюбиться в богатого мужчину, живущего на краю света, вдали от стихий и катаклизмов, – что могло быть логичнее для нее, человека