Лена купила немного: хлеб, быструю кашу для завтрака, молоко и курицу. На сегодня пока достаточно. Она нервничала, когда приходилось сильно тратиться зараз, особенно теперь, когда источника дохода больше не было.

Едва Лена вернулась в хостел и отправилась на кухню, чтобы разложить свои скромные покупки, как зазвонил телефон. Увидев на экране фотографию мамы, Лена не сдержала усталый вздох и тут же ощутила укол вины. Нет, она была рада, что мать звонит чаще и как будто бы проявляет неподдельный интерес. Но за эти годы они отдалились слишком сильно, чтобы их разговоры вдруг оказались наполнены хоть каким-то содержанием, а не пустыми вежливыми фразами. Вера давно выпала из контекста Лениной жизни. И как бы сильно Лена ни хотела возродить отношения, одних лишь частых звонков было недостаточно. Чего-то не хватало: доверия ли, времени ли. Лена сомневалась, что они однажды смогут наверстать все те разговоры по душам, шутки и слезы, которых у них никогда не было.

– Да, мам, – ответила она.

В трубке послышались всхлипы, и сдавленный голос Веры Петровны объявил:

– Доча, у нас квартира… Квартира… – Вера никак не могла произнести конец фразы, заикаясь от рыданий, словно само это сочетание звуков рождало в ней боль.

Однако Лена и так догадалась, какое слово пропущено. И тут же подумала, что это наказание ей – за то, что не хотела брать трубку. За то, что пожелала на несколько секунд, чтобы мама не звонила.

– Сгорела? – выдохнула она.

– У-у-у-у… – Вместо слов из трубки послышались рваные рыдания.

Чей-то голос на заднем фоне шептал: «Тихо, тихо».

– Мама, соберись, – сказала Лена.

В другой ситуации она бы заплакала вместе с Верой. Но Лена и сама слишком много потеряла за последнюю неделю, чтобы эта новость тронула ее по-настоящему. В ней не осталось места для тоски по сгоревшему дому, в котором за последние пять лет она провела максимум полтора месяца.

– Мама, успокойся. Ты звонила в страховую? Помнишь, я давала тебе номер?

– Да, – сказала Вера Петровна. – Но они… Они… Не берут тру-у-убку.

Последнее слово вытянулось и оборвалось. Потом кто-то, видимо, протянул матери платок и она громко высморкалась.

– Да, такое может быть, – сказала Лена.

Она читала новости, видела выступление страховщиков на экономическом форуме и прекрасно понимала, что это значит. Даже жаль, что квартира не сгорела раньше, – может быть, тогда вероятность компенсации была бы выше. А теперь, скорее всего, Вера Петровна никогда не дождется своих денег.

– Мам, ты где сейчас? Там же, в общежитии?

– Угу, – всхлипнула женщина.

– Я что-нибудь придумаю. Правда. С Гришей все хорошо?

– Да, – очень быстро ответила Вера Петровна, вроде как взяв себя в руки. – Послушай… Я тут подумала: может быть, мы можем приехать к тебе? На время. Заодно познакомимся с твоим Яном.

– Ой, мам, нет, пока не надо. Побудь там, я что-то придумаю, обещаю.

Дыхание в трубке снова стало неустойчивым. Вера Петровна еще раз шумно высморкалась и понизила голос.

– Ты не хочешь меня видеть.

– Да нет же, мама!

Лена вдруг поняла, как прозвучал ее ответ. Но ведь мать не знала про увольнение, про расставание с Яном и про хостел. Не положит же их Лена на соседнюю кровать.

– Мама, дело не в этом, правда. Просто… Сейчас не лучший момент…

– Вы что, поссорились, да? – спросила Вера Петровна.

– Да, немного, – сказала Лена, ухватившись за это предположение как за спасательный круг.

Пожалуй, это самое безобидное объяснение, которое она может сейчас предъявить матери.

– Нам бы несколько дней, а потом…

– Да-да, конечно. Я не собираюсь лезть… – ответила Вера Петровна.

По ее голосу Лена поняла, что аргумент оказался стоящим. Мать не понаслышке знала, во что превращают жизнь семейные ссоры.

– Мам, я перезвоню тебе. Не плачь. Все будет хорошо. – Лена произносила бессильные, обрывочные, пустые слова.

Ей бы хотелось сказать что-то утешительное, но ни в голове, ни в сердце ничего не нашлось. К тому же после этой новости с каждой минутой Лену все больше настигало осознание: теперь ее матери и брату тоже негде жить. А у Лены даже нет работы, чтобы поддержать их финансово. Может быть, предложить маме самой устроиться на работу? Но эта идея звучала нереально, пока Вере негде жить. С кем мать оставит брата? А если отдавать его в садик, то в какой, раз теперь у нее нет места жительства?

Полчаса назад Лена думала, что ее положение тяжелое. Но оказалось, что до маминого звонка все было совсем не плохо. Последние мысли о Яне покинули ее. Теперь ей надо было думать не только о себе, но и о семье.

Повесив трубку, Лена пошла в комнату за ноутбуком. Надо было как можно скорее найти работу, а может даже и не одну. Она налила себе крепкий черный чай и устроилась в комнате отдыха, в глубоком кресле у окна. На экране загрузилась электронная почта, и Лена инстинктивно открыла последнее письмо. Ее сердце ожило.

«Добрый день, Елена. Это Регина Агитова. Прошу вас, свяжитесь со мной по этому номеру, у меня есть к вам предложение».

Глава 29

Вера Петровна все же решилась позвонить дочери, пока еще ловила связь, на выезде из города. Но не решилась признаться, что уже отправилась в Санкт-Петербург. А когда Лена рассказала про ссору с Яном, говорить правду стало как будто бы не к месту. К тому же Веру Петровну отчего-то не покидало предчувствие, что дорога займет больше времени, чем предусмотрено расписанием. Это лето научило ее не надеяться на норму: она сочла, что, пока до города остается больше тридцати километров, сообщать о приезде рано. Может быть, поэтому, из-за всех тревожных мыслей, в поезде спалось очень плохо. А на следующий день после разговора, примерно в шесть утра Вера Петровна проснулась оттого, что поезд остановился – мерное покачивание прекратилось. Сына это тоже разбудило, и с нижней полки послышалось его кряхтение и всхлипы.

– Иду, иду, не плачь, – тяжело вздохнула она, проталкивая свое неповоротливое тело к складной лестнице.

Духота стояла невозможная, поэтому спали под простынями, без одеял. Тело покрывалось потом, а простыня – жесткими складками. Хотелось в душ или просто на воздух, но окна по правилам безопасности не открывались, а кондиционер во время остановок выключали. Судя по температуре воздуха в вагоне, кондиционер не работал уже как минимум полчаса. Впрочем, соседки напротив продолжали спать, не обращая внимания на жару. Вера даже не видела их лиц – они подсели ночью, в районе Челябинска.

Успокоив сына