– В программу? – несмотря на шоковое состояние, Пашка четко уловил знакомое слово.

– Конечно! А как вы думаете создаются миры? Сел и на коленке что-то там нарисовал? Нет уж, позвольте развеять сомнения и инсинуации! Мир создать – это вам не Мону Лизу намалевать. Тем более, когда Создатель лично позирует.

– Мона Лиза – это Бог? – слабым голосом спросил Пашка.

– Ой, даже говорить об этом не будем! У Создателя иногда странное чувство юмора, – ангел хихикнул. – Леонардо ваш – болван полный: не принял Божье предложение! Талант ему, понимаешь ли, подавай! Вручную мир решил изменить! Ха-ха! Ну, да ладно! Итак, Пал Сергеич, я передаю вам исходный код! Ваше право вставить его в программу таким образом, чтобы у человечества изменилась лишь одна функция, которая, по вашему мнению, повернет развитие всего мира в лучшую сторону! Вот, пожалуйста, договор и код в нем.  Вот расписка. Распишитесь! – перед Пашкой возникли какие-то документы, бумажки и ручка. Он автоматически двинул рукой, сомкнул пальцы на ручке и поставил подпись там, где стояла галочка.

– И что дальше?  – Пашка вопросительно посмотрел на ангела.

– Теперь скачайте приложение «Человечество». У вас какой браузер? Опера? Нет, лучше Файер фокс: через него быстрее качает. В приложении войдите в личный кабинет. Логин – ваша почта, пароль – ваше имя. Заходите в программу «Исходный код» и все! Работайте! Все данные у вас в договоре!

– А что я должен изменить? – Пашка неуверенно смотрел на дисплей компьютера.

– А кто ж его знает, Пал Сергеич? – хохотнул в ответ Адоэль. – Это же вы критиковали устройство нынешнего мира! Вот и подумайте, что не устраивает вас сильнее всего и измените эту функцию у человечества! Чего уж проще? И не забывайте – одну функцию! Только одну! Времени у вас на решение немного – сутки.

Пашка суетливо задергался и завертелся. Твою ж мать, пульсировало в голове, я так не могу! Мне техзадание надо! Что вообще за фигня происходит?

– А я не хочу! – ломающимся голосом заявил Пашка. – Не хочу ничего менять! Беру свои слова обратно, меня все устраивает!

– Вон оно как, – нахмурился ангел. – Тогда ладно! Только прямо сейчас придется отправить вас в ад на вечные муки, Пал Сергеич, за клевету! Раз вас все устраивало, почему вы Создателя отвлекали своими претензиями? За это даже в вашем мире статья есть, – ангел снова плюхнулся на кушетку, заставив ее жалобно скрипнуть, и принялся чистить ногти.

– Нет! Не надо меня в ад! Я готов менять! Хотя не знаю что, – перешел Пашка с крика на шепот. И тут его осенило.

– А до меня кому-то еще подобное предлагали?

Адоэль оторвался от ногтей, посмотрел на Пашку и одобрительно кивнул:

– Отличный вопрос! Главное, что впервые возникший! У других мозгов на это не хватило! Конечно, предлагали! Не вы один такой зануда!

– И че? Ну, как они это… Порешали все? – Пашка подобрался.

Адоэль откинулся на спинку кушетки, шумно выдохнул, закатил глаза и начал:

– Ну, что сказать? Например, Ной. Он попросил возможность самому выбрать тех, кто выживет после полного уничтожения людей. Долго носился, все выбирал, искал, психовал. Потом ковчег свой строил лет сто, ну, или около того… И что? Ничего! – ангел торжествующе расхохотался. – Ничего не изменилось! Вообще, традиция уничтожать человечество с выживанием избранных очень популярна в этом случае. Вспомните черную оспу, холеру, чуму, испанку. Ваши предшественники были однообразны, увы!

– В те времена тоже были программисты?  – охнул Пашка.

– Ой, ну нет, конечно! Они нашим программистам только техзадание составляли. Но с вами иной вариант. Вы же сам программист. К чему нагружать наших сотрудников, у них и так работы хватает, – Адоэль вытянул растопыренную ладонь вперед, любуясь ногтями.

Пашка задумался и замолчал. В пять утра, да еще после бутылки шампанского мысли в голове были бесформенны и липли друг к другу, как куски теста. Гады, подловили меня, когда я почти не соображаю, возмутился он про себя. Пашка посопел и выдал:

– А, например, если лишить людей возможности обманывать?

– Было! Было! – радостно сообщил ему Адоэль.

– И что? – с подозрением воззрился на него Пашка.

– Все умерли! – счастливо улыбнулся ангел. – Мир, в котором все говорят правду – смертелен! Кому нужна правда? Вы даже себе лжете! В общем, не вариант!

– А если лишить людей возможности убивать себе подобных?

– Друг мой, вы скучны! – огорчился Адоэль. – Неужели вы полагаете это оригинальным?  Было, конечно! Исчезла эволюция – перестал выживать сильнейший. И человечество расплодилось так, что его убили болезни и голод! Планета превратилась в высушенную пустыню, заваленную мусором и экскрементами! Это было отвратительно! – сморщился Адоэль.

– Не воровать! – в отчаянии крикнул Пашка.

– Фу, вы меня разочаровываете, Пал Сергеич! Конечно же, было! И даже в программу вносили отсыхание правой конечности! Для человечества этот вопрос решаем! Например, нанимали воров, которые готовы были за определенную мзду лишиться руки. Или, опять же, чиновники. Они же в открытую не воруют! У них отлично работающие схемы, приносящие им огромные деньги, и технически воровство тут ни при чем! Кстати, люди иногда воруют от отчаяния, для выживания. И очень часто не для себя. И этих лишите перспектив?

– Нет, – упавшим голосом молвил Пашка. Он ощутил, как футболка подмышками неприятно холодит кожу влажной тканью. Душ бы принять, тоскливо подумал он, программу бы заказчику сдать. Деньги получить и в Турцию махнуть на недельку – на солнышке поваляться, с девушкой познакомиться… Нажраться, отчетливо закончил внутренний голос.

– Это вы, Пал Сергеич, всегда успеете, – ласково сказал ангел, – но только после принятия решения и внесения кода в программу.

–Не предавать! – осенило Пашку.

– Ну, что вы в самом деле, Пал Сергеич, – заскучал Адоэль и снова взялся за ногти. – Мне казалось, вы более рациональны. Что значит предавать? Предать можно только того, перед кем у вас есть какие-то моральные обязательства! Если брать в расчет все человечество, о каких таких обязательствах можно говорить? Как это изменит жизнь к лучшему? Это коснется только небольших групп людей. А отношения между людьми посторонними? Нет, это вряд ли станет глобальным изменением.

Пашка заметался. Волосы у него взмокли и встали дыбом, и от этого он был похож на испуганного дикобраза. Он сжал