– Нужно незаметно отнести его в мою комнату, пока родителей дома нет, – прошептала я заговорщически на ухо Оле, несмотря на то что в этом не было необходимости – около нас никого не было, пустырь да низкорослые кусты, десяток деревьев, растущих так близко друг к другу, словно была зима и они пытались согреться о собрата.

– А если Азаров увидит? Боюсь, после этого мы сами будем головой трясти, как этот голубь.

Для правдоподобности княжна пару раз тряхнула птицу, отчего та нахолилась и попыталась клюнуть девочку в пальцы, удерживающие упитанную тушу.

– А ну цыц! – шикнула княжна и злобно прищурилась, пародируя императора, – в такие моменты они становились копией друг друга.

– Оля, Оля, а ведь не ты ли пару минут назад говорила, что голубь это не…

– И ты цыц. Раскудахталась.

От возмущения я открыла рот, но сказать толком ничего не смогла – за спиной послышались грузные шаги и звук ломающихся сухих веток. Мы с Олей испуганно переглянулись, и мне ничего не оставалось, кроме как схватить несчастного голубя и, приподняв подол пышного платья, выбранного матерью, положить под тонны рюшек.

– И чтобы сидел тихо, понял Сашку?

Я дала последнее наставление голубю, и через пару секунд на поляну вышел Азаров, стряхивая болотную тину. Если у Оли не нашлось слов, то мне оставалось просто открыть рот и наблюдать за тем, как за Гришей тянется дорожка из чешуи, которая для рыбы из пруда была как минимум великовата. Увидев нас, он замер, будто его поймали с поличным, и опустил руки. Внезапно Азаров улыбнулся и пробежался глазами по подолу моего пышного платья, низ которого начал клевать голубь, прорывая путь на свободу.

«Вот и делай добро птичкам», – горестно подумала я и тяжело вздохнула, сославшись на то, что плохо чувствую себя из-за солнца, припекающего спину, как яйца на сковородке.

– Ольга, – Азаров галантно склонил голову, как настоящий джентльмен, – Александра, могу я узнать, какого черта вы тут вообще забыли?

Гриша почти что прорычал последние слова – от знатной порки нас отделяла только железная выдержка советника, которая с каждой секундной рушилась, как карточный домик.

– Нам конец. Передай маме, чтобы помолилась за меня, – пропищала Оля и схватила меня за руку, сжав с такой силой, что я чуть не взвыла от боли, но сдержалась.

– Как я передам, если нас сейчас четвертуют вместе? С того света, что ли?

– О чем вы там переговариваетесь? – раздраженно произнес Азаров и сделал шаг в нашу сторону. Оля дернулась и попыталась сбежать, но теперь пришла моя очередь вцепиться в нее мертвой хваткой и заставить стоять на месте.

– Гришенька, родненький, ты что, решил искупаться? Правильно, в такую жару…

– Саша. – Он кинул предостерегающий взгляд в мою сторону, и я тут же замолчала, выпрямив спину.

Курлы-курлы…

Молодой советник остановился и внимательно посмотрел на подол моего платья, где уже виднелась лохматая голова голубя. Он искал глуповатыми глазами путь отхода, но не успел – Азаров в пару шагов преодолел разделяющее нас расстояние и подхватил птицу голыми руками. Поднеся ее к лицу, он одной ладонью продолжал удерживать ее, а второй приподнял крыло, нахмурившись.

– Где вы его нашли?

– Мы вообще хотели сначала запеленать дворового кота, гуляющего тут каждое утро, – Оля осмелела и начала рассказывать все как на духу, – но этот рыжий черт оказался слишком проворным и сбежал. Но мы с Сашей слишком упертые. Мы же хотели поиграть в дочки-матери!

– Несомненно, что дальше?

– А, да, дальше… Мы побежали за котом, а потом услышали яростный взмах крыльев за одним из кустов. Любопытство пересилило, и мы, заглянув, увидели голубя со сломанным крылом. Про кота тут же забыли.

– Смею предположить, по причине того, что птицу запеленать легче, чем дворового кота?

Оля не поняла сарказма и кивнула, приняв все за чистую монету:

– Конечно. Саша осталась караулить голубя, мало ли, кот решит полакомиться. А я побежала в дом Вильских и выпросила у прислуги пару старых тряпок. А потом…

– А потом я помешал вашим планам по пеленанию голубя, – с беззлобной усмешкой произнес Гриша и, развернувшись, направился в сторону дома, оставляя вязкий след. Звук чавкающих сапог больно резал по ушам.

– Эй, а голубь?! – закричала я, подорвавшись с места и схватив Азарова за рубашку, заставляя остановиться. Но он даже не заметил моих жалких попыток и коротко кивнул:

– Идем домой, будем лечить вашего голубя.

– Вы умеете? – ошарашенно спросила Оля, шагая следом и спотыкаясь на каждом шагу, боясь наступить мне на ноги.

– Не думаю, что это сложнее, чем исцелять людей. В крайнем случае вызовем ветеринара.

– Но они же лечат коров и свиней, что он будет делать с голубем? Зачитает лекцию о том, как важно собирать стога сена на зиму? – недоуменно спросила я.

Оля от смеха хрюкнула, а потом извинилась, покраснев. Азаров не ответил на мой вопрос, прижимая птицу к груди и поглаживая холку пальцем, покрытым шрамами.

Когда мы дошли до комнаты, он положил голубя на стол и сказал, что придет через пару минут – нужно принять ванну и сменить одежду, от которой тянулся запах тины.

Мы с Олей рухнули на колени перед птицей – она подставила голову под солнечные согревающие лучи и задремала. Княжна блаженно прикрыла глаза и положила голову на стол. Я осталась сидеть и почти заснула, как вдруг увидела девичий силуэт, плывший через поляну к дому. Мгновение – и красивое лицо оказалось со мной на одном уровне – зеленоватого оттенка кожа, листья в седых волосах, чуть вздернутый нос и белоснежное платье до колен, покрытое неброскими цветами. Незнакомка приложила указательный палец к губам, призывая к молчанию. Я согласно кивнула и ощутила, что не испытываю страха перед ней.

«Может, я тоже уснула и вижу сон?..»

Продолжая наблюдать за девушкой, я не смогла скрыть, что не могу оторвать от нее взгляда. Душа тянулась к свету, который исходил от незнакомки. Она молча подошла к голубю, сочувственно провела кончиками тонких пальцев по переломанному крылу и прикрыла глаза. Серебристая нить окутала тело птицы, проникая в сухожилия, вправляя косточки на место. Голубь распахнул глаза, курлыкнул и взмахнул крылом, которое теперь ничем не отличалось от здорового. Незнакомка прижала руки к груди и улыбнулась – искренне, тепло. Открыв глаза, она вынула из волос небольшой, голубоватого оттенка цветок и протянула мне. Я мотнула головой, отказываясь принять подарок, но в ее глазах отразилась такая боль и горечь, что я сдалась и сжала хрупкий подарок в ладони.

– Кто ты? – поддавшись порыву, спросила