— А что всё-таки случится в противном случае? — я по-прежнему не теряла надежды получить ответ на свой вопрос.

— Сила целого мира перетечёт в другой. Это сложно объяснить, да и я не уверен, что мои объяснения будут стопроцентно верны… Скорее всего, этот мир расцветёт, в то время как наш будет постепенно вянуть. Это дело не одного года, конечно, возможно, пройдут десятилетия, прежде чем трансформация свершится. Мир, вобравший в себя Силу другого, словно бы родится заново, наполнится небывалой жизнью, которая будет чувствоваться во всём. Он, как новорождённый, откроет объятия новому, начнёт с радостью вбирать в себя всё прекрасное, что есть во Вселенной, а его обитатели, соответственно, станут свидетелями расцвета цивилизации и всевозможных чудес. Есть мнение, которое, как ты понимаешь, довольно затруднительно подтвердить или опровергнуть, что разумные существа, как правило, появляются или селятся в мирах довольно зрелых, поскольку реальность только появившегося на свет довольно пластична и зыбка, и чужие мысли могут серьёзно влиять на неё. Потому мы лишены удовольствия лицезреть лучшую пору мира — его детство. Детство, когда каждый день полон открытий, когда с каждым годом ты всё сильнее, когда любые мечты — реальный план к действию, а не разочарование прошлого. Только представь, каково будет жить в мире, который готов радовать тебя неизведанным, атмосфера которого буквально пропитана предвкушением чудес, и ты чувствуешь себя частью бесконечной победы жизни над смертью… Должно быть, это прекрасно.

Теперь главное. Ради чего, пожалуй, и затевается весь этот балаган — это само население мира. Не буду касаться природы: уверен, она явит себя в первозданном великолепии. А вот что до людей, то есть мнение, будто сюда начнут приходить лучшие из лучших — просто потому, что где им и рождаться, как не в прекраснейшем из миров. Чтобы было понятнее, объясню на пальцах: к примеру, в нашем мире на сто тысяч населения приходится один одарённый, то есть маг. Цифра не точная, это только для наглядности. Так вот. Из них, и без того редких, по-настоящему талантливым и могущественным является каждый сотый. То же самое, кстати, касается любых сфер жизни: гении, к сожалению, встречаются столь же редко, как золотые песчинки в водах Лены. А теперь представь себе, что каждый третий алкоголик внезапно стал великим композитором или музыкантом, наркоманы вместо сугубо прикладной химии поголовно ушли в фундаментальную науку, а чародеи вдруг начали рождаться в количестве едва ли не по штуке на подъезд, да ещё каждый претендует в будущем сказать веское слово в магии. Повальная увлечённость собственной жизнью и тягой к прекрасному напрочь разрушили терроризм. Правительство — вдумайся только! — заботится о гражданах больше, чем о собственном кошельке, потому что — потому что им этого и вправду хочется, они для того и выбивались, чтобы сделать жизнь в идеальном мире ещё лучше… Знаю, звучит всё это бредово, утопически, представить такое вообще невозможно, но тем не менее именно так или почти так станет выглядеть этот мир через несколько десятилетий, если мы не вмешаемся.

— Что за бред! — не выдержал Михаил, до того молча слушавший нашу беседу. — Вы это серьёзно сейчас или снова потчуете нас своими фантазиями?.. Хотя нет, для ваших выдумок чересчур глупо и неправдоподобно звучит.

Канцлер даже не удостоил его ответом, только глянул снисходительно, дескать, много ты понимаешь в страшных тайнах.

— Вы, наверное, специально так всё упростили, чтобы легче понять, — вмешалась я, — но я, кажется, начинаю смутно догадываться, что вы имели в виду на самом деле. Это и впрямь невозможно охватить словами, но примеры действительно более-менее наглядно всё прояснили. Что ж, теперь я вполне понимаю этих бегущих: столь завидная участь для собственного мира и святого соблазнит, до которых этим господам, как мне кажется, весьма далеко…

— Ты так думаешь? — Феликс внезапно встрепенулся и пытливо заглянул мне в глаза. — Думаешь, цель оправдывает средства? Своя хата стоит того, чтобы ради её процветания спалить огород соседа?..

— Нет, я… — мне стало неловко, словно бы он поймал меня за свежеванием трупа бездомной кошки. — Просто хотела сказать, что поняла, насколько круто то, что вы сейчас рассказали. Разумеется, если бы всё это не требовало жертв.

— Всё имеет свою цену, — пожав плечами, господин Верховный канцлер отвернулся от меня и уставился на занавешенное окошечко. — Кстати, в данном случае она не столь уж велика. По крайней мере, не для нас с тобой. Наш мир не накрыло бы огненной волной, как ты могла предположить, с ним бы вообще ничего особенного не случилось. Он в любом случае умирает, и сами люди тому виной. Заклинание всего лишь ускорило бы этот процесс во много раз. С уходом Силы мир постепенно омертвеет вместе с его обитателями. Те, что поталантливее, сбегут, прихватив с собой самое дорогое — своих близких. Остатки гениев потихоньку доживут свой век, рождаться новых не будет. А идиоты, как легко догадаться, с большой вероятностью скорого успеха довершат начатое силой Аквамаринов и милосердно уничтожат наш мир, разумно погребя себя под его останками. Вот и всё. Не так уж страшно, к тому же в случае чего мы всегда успеем сбежать с тонущего корабля.

— Как крысы, — мрачно сказала я; честно говоря, богатое воображение здорово подпортило мне настроение довольно непривлекательной картинкой, нарисованной рассказом Феликса.

— Как те, кто хочет жить, — веско обрубил канцлер. — И кстати, именно для того, чтобы не стать пресловутыми хвостатыми, мы сейчас движемся навстречу сумасшедшим колдунам, жаждущим убить нас. Так что не думаю, что подобные сравнения уместны в нашей ситуации.

— Простите, — покаялась я. — Просто звучит это всё довольно безрадостно. Как представила, аж передернуло. Не от страха — от омерзения. Как если бы вы вдруг сказали, что запустили ко мне в квартиру пару дюжин мадагаскарских тараканов, чтобы они сожрали сотню-другую обычных рыжих, которых отпустили на вольный выгул там же, но чуть раньше.

— Да ну, не так все страшно, — утешил Феликс. — На самом деле, мы всё равно к этому идём, просто очень медленно. Ну там, генетический груз популяции, который имеет свойство накапливаться, и всё такое… Зато у нас появилась бы возможность переселиться в этот замечательный мирок и поучаствовать в уникальном эксперименте по превращению самого обыкновенного места в истинный рай. По крайней мере, рай для таких, как мы.

— Вы так говорите, будто заранее готовитесь к тому, что что-то может пойти не так.

— Что-то всегда может пойти не так, — наставительно заметил Верховный канцлер. — Но дело не в этом. Я только хотел сказать, что мы собираемся уничтожить одно из