— Твоё мясо станет частью этой победы. Каждое блюдо, которое я продам — это удар по Гильдии и доказательство, что можно работать без их разрешения и контроля.

Маша молчала, но я видел — в её глазах загорелся огонь.

— Гильдия разорила твоего отца, — сказал я тихо. — Она хочет разорить и меня, но я не дам ей этого сделать и ты можешь помочь мне насолить им так, как они этого заслуживают, а еще обелить имя своего отца.

Маша медленно подошла к прилавку, где торчал её тесак. Выдернула его резким движением. Лезвие блеснуло в свете свечей.

Она подошла ближе, остановилась передо мной, посмотрела мне в глаза.

— Если ты обманешь меня, повар, — произнесла она тихо, но в голосе звучала абсолютная серьёзность, — я найду тебя. Понял?

— Понял, — кивнул я.

— Ты платишь вовремя, ты держишь язык за зубами — я поставляю тебе лучшее мясо в городе, но один раз подведёшь…

Она провела тесаком по воздуху.

— Договорились, — сказал я и протянул руку.

Маша посмотрела на мою руку несколько секунд. Потом медленно, всё ещё с недоверием, пожала её. Рукопожатие было крепким, сильным — руки мастера, привыкшего к тяжёлой работе.

— Сколько тебе нужно? — спросила она, отпуская мою руку.

— Для начала — на три дня Ярмарки. Говядина, свинина, может быть курица. Объёмы большие.

Маша присвистнула:

— Амбициозно. Хорошо. Мясо будет. Когда принести?

— Мне нужно всё за два дня до Ярмарки. Вечером.

— Как передадим? — она прищурилась. — Гильдия следит за мной. Если её люди увидят, что я продаю тебе товар напрямую…

— Есть старый сарай, — сказал я. — На краю Слободки, у Северной дороги. Заброшенный, никто туда не ходит. Ты оставишь там мясо вечером. Я заберу до рассвета. Деньги оставлю там же, в условленном месте.

Маша задумалась, потёрла подбородок:

— Рискованно, но сойдёт.

— Сколько? — спросил я.

Она назвала цену.

— Договорились, — кивнул я.

Мы ещё несколько минут обсудили детали — точное расположение сарая, где именно оставить мясо, как упаковать, чтобы сохранить свежесть, где спрятать деньги. Наконец Маша проводила нас к выходу. У двери она остановилась, посмотрела на меня серьёзно:

— Ты либо очень смелый, либо очень тупой, повар. Идти против Гильдии в открытую — это самоубийство.

— Может быть, — согласился я. — Но сидеть и ждать, пока они задушат меня — тоже не вариант.

Маша усмехнулась — впервые за весь разговор почти по-настоящему:

— Ладно. Мне нравится твоё упрямство. Напоминает отца. Он тоже был упёртый как бык.

Она протянула руку ещё раз:

— Удачи тебе на Ярмарке. Насоли им как следует.

Я пожал её руку:

— Постараюсь.

Мы вышли в холодный вечер. Дверь за нами закрылась.

Варя и Матвей молчали, пока мы шли по тёмному Кожевенному переулку. Наконец Варя не выдержала:

— Ты с ума сошёл, Александр. Ты чуть не лишился руки там.

— Знаю, — кивнул я.

— Но ты всё равно сказал ей, что она держит нож неправильно, — добавил Матвей с уважением в голосе. — Это было… это было безумно.

— Иногда безумие — единственный способ получить уважение, — ответил я. — Маша не поддаётся на красивые речи. Ей нужны были доказательства, что я мастер, а не очередной проходимец.

Варя покачала головой, но я заметил слабую улыбку на её губах:

— Ну хоть она с нами теперь. Это уже два союзника.

Мы шли дальше в темноту, оставляя за спиной пустые улицы Кожевенного переулка.

* * *

Я распахнул дверь своего дома с таким напором, что она громко ударилась о стену. Варя и Матвей вошли следом, стряхивая снег с плащей. В комнате было тепло — горел очаг, и все дети собрались вокруг стола. Тимка сидел во главе, перед ним лежала заточенная палка — он что-то вырезал. Остальные играли или дремали на лавках.

Маша первой подскочила:

— Ну? Получилось?

Я снял плащ и позволил себе улыбнуться:

— Получилось.

Все словно выдохнули разом. Тимка бросил палку и выпрямился. Петька и Семка переглянулись с надеждой.

— У нас есть два надежных поставщика, — продолжил я, подходя к очагу и протягивая руки к огню. — Фрол-мельник и Маша-мясник. Оба ненавидят Гильдию и готовы работать с нами. Осталось разобраться с овощами, но не думаю, что это будет сложно. Овощи мы можем всегда купить на рынке.

Матвей выдохнул с облегчением и опустился на лавку:

— Я до последнего боялся, что Маша испугается. Думал, откажет.

— Она не из тех, кто пугается, — заметила Варя, стягивая рукавицы и вешая их у огня. — Вы видели, как она на нас смотрела? Она Гильдию сама голыми руками задушит, если дать ей шанс.

Я кивнул:

— Вот именно, поэтому она наш человек. — повернулся к детям. — Слушайте все. Фрол привезет муку. Маша доставит мясо. Все будем делать тайно. Гильдия не узнает, пока мы не появимся на ярмарке.

— А когда ярмарка? — спросил Тимка, прищурившись.

— Через пять дней, — ответил я. — У нас не так много времени, чтобы сделать оружие против Гильдии.

— Оружие? — переспросил Гриша. — Какое оружие?

Я усмехнулся:

— То, которое они не ожидают, но об этом позже. — Я окинул взглядом всех собравшихся. — Сейчас спать. Завтра начнем и работать будем до седьмого пота.

Утро выдалось морозным. Я проснулся раньше всех и растопил очаг. Сварил кашу, как обычно, на молоке. Дети ели молча, но с аппетитом.

Когда все закончили, я поднялся и посмотрел на троих — Варю, Матвея, Тимку. Это была моя основная команда. Мои генералы в этой войне.

— Зимняя Ярмарка, — начал я негромко, но так, чтобы они услышали каждое слово. — Через три дня. Гильдия считает, что это их территория. Они уверены, что после их слухов про «тухлое мясо» мы больше не посмеем высунуться.

Я сделал паузу.

— Но ярмарка — это толпа голодных людей, которым плевать на печати Гильдии. Им нужна еда — быстро приготовленная, горячая, вкусная и мы дадим им то, чего они никогда не видели.

Варя скрестила руки на груди:

— Что именно?

Я усмехнулся:

— Мобильную кухню. Передвижную жаровню.

Тимка нахмурился:

— Мо-биль-ная кухня? Как тележка?

— Нет, — покачал я головой. — Не тележка. Это будет платформа на