Только вот в такие моменты приходила память о том, как после удара Дервиса я валялся в горах, не в силах даже руку поднять. Сумел бы я тогда разлететься мухами, даже если бы отпустил контроль? Хер его знает. Рано или поздно проверю, но не здесь и не сейчас.

В любом случае по большей части я тренировался с теми из ополчения, кто и сам не пробудил Ауру, но был хорош в Боевых Искусствах. Пробудившие куда чаще сражались друг с другом, и зрелище было очень достойное. Я не упускал возможности понаблюдать за процессом со стороны либо через насекомых.

Лично мне пока хватало и простых боёв. Без сверхсилы Прóклятого поначалу я только и делал, что проигрывал, но последние пару недель наловчился сводить некоторые схватки в ничью — и это вовсю применяя Ауру Наблюдения! Но всё равно прогресс. И весьма существенный. По сути, я в свои пятнадцать лет мог и умел столько же, сколько тренированный парень восемнадцати-двадцати. И это не считая Запретного Плода. Так-то.

Верно. Даже в моменты самого позорного проигрыша я не отчаивался. С чего бы? Я не отлынивал и старался заниматься по максимуму, пусть и тратя время на разные направления. Просто остальные мои соперники значительно старше. В моём возрасте разница в пару лет играла серьёзную роль, а в новом увеличенном ополчении почти все были старше на три-четыре, а то и шесть лет. Пусть они не занимались боёвкой столько же, сколько я, но попросту были более сильными и физически развитыми. А я… восьмиклашка, если считать по системе прошлого мира. Что я мог против «старшаков» из условного выпускного или даже шараги? Разве что убегать!

Вот только старыми мерками эту жизнь оценивать нельзя. Пятнадцать лет здесь — это практически взрослый. Уже, по сути, вот-вот. А если пробудил Ауру, так и вовсе автоматический переход в «высшую лигу». Поэтому отношение тоже было как ко взрослому.

Впрочем, жаловаться было грех. Те же бои на грани неплохо развили мои умения. Оценивая самого себя со стороны, я считал, что проделал просто колоссальный путь. А уж как сильно развилась Аура Наблюдения! О, новая «игрушка» очень мне нравилась. Я использовал Ауру почти всегда, стараясь прокачивать её как в пассивном, так и в активном режиме. Отфильтровывал мусор, изучал происходящее, охотился, искал потерянные вещи, наблюдал за деревней и, конечно, предугадывал будущее.

Более того, я даже перешёл свой лимит половины секунды. До целой секунды всё ещё как до Луны, но увеличил где-то на… одну пятую? Не знаю, сужу сугубо по своим ощущениям. Мне стало чуточку проще уворачиваться от чужих ударов, да и в Вышибалы — где всё ополчение играло с завязанными глазами, в качестве мяча используя здоровый камень, — под удар попадал куда реже.

Ауры Атаки и Защиты висели на грани осознанного использования, но пока всё никак мне не давались. Чувствовал, что вот-вот! Уже частенько получалось заблокировать чужую тычку, не ощутив и капли боли, периодически удавалось ударом пробить камень или бревно-макивару, на котором отрабатывал приёмы. Но… пока не получалось ухватить саму суть этой силы.

Сатор Отье говорил, что это нормально. Я пробудил наиболее подходящий и приоритетный для себя вид Ауры, остальные теперь подтягивались к этому же знаменателю, так что вскоре они непременно станут мне доступны.

Хорошо бы. Это будет знаком, говорящим, что я взял из Ностоя всё, что мне могли дать.

Хех, а ведь… это так. Милегер Шоркус уже давно дал мне возможность читать свою скромную коллекцию книг, где я изучил всё, даже самые скучные и унылые трактаты, посвящённые Наршгалу. Жрец сказал, что более ему нечему меня учить. У Вияльди я перенял все полезные рецепты и хорошо изучил местные травы. Досконально углубляться в алхимию сам не хотел. Всё-таки по стезе чистого алхимика я идти не собирался, а значит, и смысла нет на это время тратить. Лучше потренироваться лишний раз — полезнее будет.

Леви Мос-Лир, как и Сатор Отье, не могли дать мне ещё больше. Оба сказали, что теперь мне нужно постоянно устраивать спарринги, прогрессируя в боях. Либо изучать новые стили Боевых Искусств, которыми оба не владели. Как и, к сожалению, приёмами Ауры, о которых рассказывал Леви. Ветеран видел их применение только со стороны. А значит, способ летать и передвигаться со скоростью молнии пока что был мне недоступен. Жаль, но ничего страшного. Уверен, я ещё дойду до него.

Но даже так уже сейчас я был весьма крепким орешком. Уверен, многие африды или саркарнские легионеры мечтали получить мои способности — даже без учёта Запретного Плода. Хех, уже сейчас я мог бы спокойно уйти куда-нибудь в Худрос, выискивая варианты наняться на корабль афридов попорядочнее.

Позже. Надо разобраться с Аурой Атаки и Защиты. Как только я сумею осознанно их использовать, тогда и решу, как дальше поступать…

Ха-а… снова откладываю на потом. Но что поделать, если прямо сейчас и правда не подходящий момент?

Резко вынырнув из размышлений, я успел подставить руку за миг до момента, как затылок Кероба познакомился бы с шишковатым сучком, выступающим из досок грубо сколоченной беседки. Ребис сумел очень «удачно» толкнуть своего оппонента, и тот мог расшибить себе голову до крови.

— Ш-ш-ш… — затряс я ладонью — прилетело прямо по пальцам. Но если бы не Аура Наблюдения, то хер бы я успел провернуть такой трюк.

— А ну прекратили! — подскочив на ноги, рявкнула Вета, моментально осознав, от чего я только что спас пацана. — Ещё не хватало, чтобы остальные стали свидетелями этой бездарной драки!

— Во-во, тренировки должны проходить на полигоне, — поддакнула ей Зана, которая минуту назад вовсю предлагала сделать ставку.

— Место и правда неподходящее, — прошипел я, разминая ладонь. Ощущение, что у меня сломались пальцы, хотя это было совершенно не так. — Отье жопы бы всем надрал.

Якобы случайно спрятав руку за спину, я обратил её в рой насекомых, моментально восстанавливая последствия удара. Здоровый синяк был мне не нужен.

Аура Наблюдения показала, что ради исцеления пришлось заменить нескольких насекомых на новых, а старые дохлыми тушками упали на землю.

— Подумаешь, — с толикой смущения отряхнулся Кероб.

— Я победил! — Ребис толкнул его в плечо. — Видал, придурок? Загрейн спас твою пустую башку!

— А по-моему, твою, — ухмыльнулся его соперник. — Как бы потом объяснял свои поступки?

— А