— Двух месяцев более чем достаточно.

— Если свергнете Сабурова, Посад публично поддержит ваши претензии на престол. После — военный союз против общих угроз. Торговые преференции для наших купцов во Владимире. И… — князь сделал паузу, — совместная подготовка к будущему Гону.

— Он же только через двадцать лет, — удивился я.

— Именно поэтому нужно готовиться заранее. И ещё — Угрюм начнёт поставлять изделия из Сумеречной стали для армии Сергиева Посада.

Я усмехнулся. Проницательный князь всё-таки понял, что металл добывается в Угрюме, а не привозится из Лихтенштейна.

— Договорились, Ваша Светлость.

— Отлично. Действуйте, Прохор Игнатьевич. И помните — ставки в этой игре предельно высоки.

Связь прервалась. Я откинулся в кресле, обдумывая разговор. План был дерзким, почти отчаянным. Свергнуть князя, захватить престол, победить превосходящие силы противника… но мне стало тесно в рамках одного острога. Пора было выходить в мир большой политики.

Едва я закончил разговор с Оболенским, как дом воеводы сотряс глухой взрыв. Окна задрожали, со стола упал чернильница, а где-то в коридоре что-то с грохотом рухнуло на пол.

Первой мыслью было — атака. Наёмники Сабурова каким-то образом прорвались к острогу, миновав все дозоры и патрули. Я выхватил глефу, стоящую у стены и выбежал наружу.

На улице уже собиралась толпа. Дружинники с оружием наготове, испуганные жители, выскочившие из домов. Но никаких признаков врага не было — ни криков, ни выстрелов, только столб дыма поднимался от здания рядом с домом Зарецких.

— Лаборатория! — крикнул кто-то, и я бросился туда.

Дверь висела на одной петле, выбитая взрывной волной. Внутри царил хаос — перевёрнутая мебель, разбитые колбы, повсюду блестели осколки стекла и кристаллов Эссенции. У дальней стены, среди обломков рабочего стола, лежал Александр Зарецкий.

Алхимик был без сознания. Лицо и руки покрыты ожогами, из рассечённой головы сочилась кровь — взрывная волна отбросила его к стене. Рядом валялись остатки медной конструкции, которую я узнал — резонатор Гильберта, прибор для комплексного слияния кристаллов, что когда-то с гордостью демонстрировал мне молодой алхимик.

— Целителя! — рявкнул я во весь голос, опускаясь рядом с пострадавшим. — Быстро!

В лабораторию вбежали люди. Первыми появились родители Зарецкого. Мать, увидев сына, вскрикнула и бросилась к нему, но я удержал её.

— Можете навредить ему. Пусть вначале целитель осмотрит.

Георгий Светов не заставил себя долго ждать. Через несколько минут он склонился над Александром, руки засветились мягким золотистым светом. Раны на голове начали затягиваться, ожоги бледнеть. Вскоре алхимик застонал и открыл глаза.

— Что… что произошло? — прохрипел он, пытаясь сесть.

— Лежи, — Георгий придержал его за плечо. — У тебя сотрясение и магическое истощение.

Я огляделся. Осколки кристаллов усеивали пол и рабочий стол. По их размеру и остаточному свечению было понятно — Зарецкий пытался синтезировать крупный кристалл из нескольких средних.

— Что случилось? — спросил я, помогая Александру принять сидячее положение.

Он помотал головой, морщась от боли.

— Крупные кристаллы… для защитных артефактов. Деревням нужны барьеры…

— Но почему взрыв? — спросила подоспевшая несколько минут назад Василиса. — Ты же проводил синтез сотни раз.

Зарецкий опустил голову, не глядя никому в глаза.

— Евгений Аркадьевич — отличный алхимик, но у него нет способности чувствовать резонансы кристаллов. Это врождённое, либо есть, либо нет. Поэтому вся нагрузка по стабилизации процесса легла на меня.

Он помолчал, собираясь с силами.

— Я старался сделать как можно больше крупных кристаллов, зная, что от моей работы зависят жизни людей в деревнях. Сегодня на третьем кристалле потерял контроль. На этапе слияния энергетических структур я не удержал резонанс. Произошла деструктивная интерференция — проще говоря, взрыв.

По его осунувшемуся лицу, тёмным кругам под глазами и дрожащим рукам я понял всё без лишних слов. Парень работал на износ, синтезируя кристалл за кристаллом. День за днём, практически без перерывов. Организм дошёл до предела, концентрация подвела в самый критический момент — классическое переутомление, которое чуть не стоило ему жизни.

— Дурак, — выдохнула его мать, обнимая сына. — Не жалеешь себя совсем.

Я положил руку на плечо алхимика.

— Александр, ты проделал огромную работу. Сколько крупных кристаллов удалось создать до этого?

— Четырнадцать, — ответил он. — По два на каждый защитный артефакт, как требовал магистр Сазанов.

Я мысленно подсчитал. С момента установки первого барьера в Крутояке артефакты получили деревни Заречное и Вышманово, а также Спасское, Копнино и Костерёво. И совсем недавно — городок Собинка, самый крупный после Угрюма населённый пункт в наших владениях.

Семь поселений под защитой. Осталось ещё шесть деревень без барьеров — Липки, Шувалиха, Уршельское, Иванищи, Большие и Малые Острова. По моим прикидкам, именно на них обрушится вторая волна атак в ближайшие дни. Враг обойдёт Марку и попытается ударить с юга.

Учитывая, что изначально в хранилище Угрюма лежало шестьдесят семь крупных кристаллов, этого хватило бы за глаза. Зарецкий перестраховывался, создавая дополнительный запас. Характерная черта хорошего алхимика — всегда иметь резерв на случай непредвиденных обстоятельств. Жаль, что в стремлении подготовиться ко всему он забыл о собственных пределах.

Александр попытался встать.

— Я могу продолжить. Просто дайте час отдохнуть…

— Никаких синтезов минимум три дня, — отрезал Светов. — Магическое истощение такой степени требует восстановления. Иначе следующий взрыв может стать последним.

— Но деревни… — начал алхимик.

— Деревни получат защиту, — заверил я его. — Кристаллов хватает. Арсеньев с Сазановым закончат сборку артефактов. А ты будешь отдыхать. Это приказ.

Родители увели Александра домой, поддерживая с двух сторон. Я остался в разрушенной лаборатории с Василисой и подошедшим Борисом.

— Плохо дело, если наши специалисты начинают калечиться от переработки, — мрачно заметил командир дружины. — А ведь основные бои ещё впереди.

— Зарецкий слишком много взял на себя, — ответил я, механически сгребая уцелевшие осколки кристаллов. — Нужно распределять нагрузку, искать больше специалистов.

— Где их взять? — Василиса пнула обломок резонатора. — Алхимики со способностью к синтезу на вес золота. Академии их берегут как зеницу ока.

— Это проблема не сегодняшнего дня.

Я вернулся в дом воеводы, всё ещё обдумывая инцидент с Зарецким. В кабинете меня уже ждал Коршунов. Видимо, начальника разведки пришёл для доклада.

— Прохор Игнатич, — Родион поднялся из кресла, — есть интересные новости из Владимира.

Я кивнул, наливая себе