— Ну да, а что ещё делать? — пожал плечами. — Людям сейчас потребуется моё ремесло, ведь мастеров почти не осталось, а я кое-чему успел научиться.

— Это дело хорошее, — кивнула, и в глазах мелькнул проблеск интереса. — Вот только крепких-то сегодня почти всех и забрали, так что не знаю, кто откликнется. Но я замолвлю слово. Жди гостей… если кто-то придёт. Скажу, чтоб говорили, что от Фриды. — Она сделала паузу, взгляд стал цепким. — А если кто пожалует, потом кое-что для меня сделаешь в обмен — небольшую услугу.

Уточнять, какую именно, она не стала. Вспомнил совет Гуннара о том, что вся деревня живёт по принципу «ты — мне, я — тебе», и решил не расспрашивать. Многое здесь держалось на честном слове и будущих долгах.

Я кивнул.

— Договорились.

Поблагодарив хозяйку, развернулся и направился к выходу, на поиски Гретты и новой одежды.

Шёл по почти вымершей деревне. Из-за плотно закрытых дверей некоторых лачуг доносился приглушённый плач и стенания — оплот погрузился в массовую тоску. А я, по иронии судьбы, именно в этот день начинал новую жизнь, и символом её должна была стать чистая одежда. Медяки приятно позвякивали в кармане, даря чувство уверенности в завтрашнем дне.

Опираясь на краткое описание Фриды, попытался найти дом вдовы, но это оказалось не так легко, ведь не знал, где именно «река делает изгиб». Предположил, что это с противоположной стороны от моей лачуги, где-то за дубильней мастера Грома.

Раз уж проходил мимо, решил заглянуть к Ларсу и узнать, как там дела с моей шкурой для мехов. Когда подошёл ближе, обдало привычной вонью кожевенной мастерской. Молодой голубоглазый парень, как и в прошлый раз облачённый в кожаный фартук до колен, отчаянно трудился.

Кажется, даже с большим рвением, чем раньше. Паренек стоял над большой деревянной колодой, на которой была растянута сырая шкура, в руках держал изогнутый нож с двумя рукоятями — Ларс наваливался на него всем телом, яростными движениями счищая со шкуры остатки жира и мяса. С каждым движением будто выливал в этот монотонный труд одному ему ведомые эмоции.

Увидев эту картину, я на мгновение замер — не хотелось его тревожить. Может, он так переживает уход своего мастера? Но всё-таки новые мехи для кузни были важнее, чем невторжение в чужой эмоциональный мир.

Ступил в липкую от дождя грязь и прошёл вглубь двора, где хозяйничали жирные мухи и царил кислый аромат дубильни.

Услышав мои шаги, Ларс поднял голову и остановился, тяжело дыша, затем шмыгнул носом и, словно назло, с удвоенной силой продолжил работу. Но, будто что-то вспомнив, снова замер, бросил скребок на колоду и вытер потное лицо предплечьем.

— Ты по поводу шкуры? — спросил напряженным голосом. — Мастер Гром всё мне сказал перед уходом.

В этот раз паренёк совсем не был похож на того уверенного в себе весельчака — глаза бегали, а руки, сжимавшие рукояти скребка, мелко дрожали. Явно нервничал.

— Да, я именно поэтому сюда и зашёл, — постарался улыбнуться как можно ободряюще. — Не готова ли она случайно?

— Да-да… почти готова… как раз вовремя, — затараторил Ларс. — Только… только покрой нужно сделать, а я…

Вот это мне уже не понравилось. Неужели парнишка, оставшись без присмотра мастера, растерял всю уверенность? Это плохо — без хорошего кожевника вся затея с новыми мехами может рухнуть.

— Что «а я»? — уточнил настороженно.

— Я никогда не видел, чтобы мастер шил гармошку для мехов. — Ларс опустил глаза. — Но я справлюсь! — скорее убеждал самого себя, чем меня. — Не переживай. Мне бы только увидеть чертёж. Или, может, подойду к тебе в кузню, чтобы ты всё объяснил?

Он говорил всё это с жалкой надеждой в голосе, но старался держаться бодро.

Я откашлялся, осознавая, что на пути возникло непредвиденное препятствие.

— Да, конечно, — сказал ровно и спокойно. — Давай так — приходи через часок в мастерскую — всё тебе покажу, всё расскажу. Уверен, вместе мы сделаем как надо.

Постарался подбодрить светловолосого, забрызганного кровью и жиром подмастерья, а затем решил пойти дальше.

— Слушай, Ларс. — Шагнул ближе. — Я понимаю, каково тебе, ведь тоже остался без мастера. — Посмотрел ему прямо в глаза. — Но теперь нам нужно держаться вместе и быть сильными, ведь теперь все люди будут смотреть на нас и ждать хорошей работы. Понимаешь?

Паренёк замер, и его голубые глаза расширились от удивления. Подмастерье перестал дышать — наверное, ждал от меня заказа, а получил поддержку — картина мира сместилась.

А затем, собравшись с духом, Ларс решительно кивнул, плечи расправились, а во взгляде появилась былая уверенность.

— Да. Да, я понимаю. Спасибо, Кай.

Тоже кивнул.

— В общем, приходи, — сказал ему и уже собрался уходить, решив, что всё важное сказано.

Но мысль заставила остановиться. Повернул голову — парень всё ещё стоял у колоды, но не работал, а просто смотрел куда-то в пустоту.

— Эй, Ларс! — окликнул его.

Тот вздрогнул и обернулся, вырванный из своих мыслей.

— Не знаешь, где здесь живёт Гретта? Говорят, она одежду шьёт. Я что-то заплутал немного.

Парень не сразу сообразил, о чём ему говорят. Видимо, мысли всё ещё витали где-то далеко, среди проблем и страхов, но в какой-то момент тот моргнул, собираясь, и объяснил дорогу.

Оказалось, я шёл в правильном направлении, только дом, который искал, был значительно дальше — почти на другой стороне холма, там, где поселение снова прижималось к частоколу. Поблагодарив его, отправился дальше, в поисках нужной хижины.

Вышел на улицу, целиком состоящую из приземистых мазанок, но тот самый дом, который был нужен, выделялся на их фоне — он сложен из крепких, но уже сильно потемневших от времени брёвен — признак былого достатка. Дом находился в самой низине, и вода, стекавшая со склона последние несколько дней, подтопила всю дорогу перед ним. Пришлось буквально скакать по кочкам и камням, чтобы не провалиться в холодную жижу дырявыми сапогами — ноги и без того уже изрядно промокли.

Подойдя к двери, ещё раз осмотрелся — у соседней лачуги, на старом пне, сидели двое мальчишек — один постарше, лет восьми-девяти, а второй — совсем малыш, годика четыре. Младшенький сидел на коленях у старшего, и тот, обняв его, что-то тихо шептал ему на ухо, покачиваясь. Когда остановился, старший поднял