— Прибыли на место, когда конфликт уже был завершён. Маг-воздушник нейтрализовал двоих неодарённых преступников, вооружённых неизвестным артефактным вооружением, — говорил военный сухо и безэмоционально, отчего Распутин сразу же его прервал:

— Мне не интересны события, уверен это я и в вашем отчёте прочитаю. Расскажите ваше мнение об Уварове.

— Уваров Даниил Александрович, мать — Уварова Вера Романовна, в девичестве — Юсупова, — вновь начал свой отчёт Лебедев но тут же остановился под недовольным взглядом своего господина. — Я всё-таки на службе, негоже вольно говорить…

— А я говорю «вольно», — махнул рукой Сергей Олегович раздражаясь. — Дмитрий, давайте уже без вашей военщины.

Упоминание его имени без отчества подействовало на военного успокаивающе и он наконец-то заговорил так, как того желал князь:

— Парень — очень сильный боевой маг. Минимум третий ранг, если не выше, но потенциал — может и до пятого.

— Серьёзно? — поднял бровь хозяин кабинета.

— Абсолютно, — кивнул Дмитрий. — Сильная воля, высокий моральный дух, отказывается признавать поражение, борется до конца. Как военный я сразу такое вижу. Но что самое опасное — действует нестандартно и непредсказуемо. То, как он создал ту клетку из фрагментов разрушенного киоска мы так и не поняли.

Распутин нахмурился.

— Ну и один тот факт, что он смог каким-то образом разрушить мою каменную ловушку уже говорит о его неординарных способностях, — добавил боевой маг земли четвертого ранга. — Если вы позволите, то я бы хотел поработать с ним лично и понять пределы его силы.

— Ты не сказал ничего нового, — сухо резюмировал князь. — Я уже давно приглядываюсь к Уварову и нахожу его всё более интересным экземпляром.

— Поймите, я не преувеличиваю, когда говорю что этот парень может быть чересчур опасен, — попытался убедить в своих словах опытный маг. — Эта техника, которой он разрушил ловушку, нечто совершенно новое. Есть похожие, но такое я видел впервые. И она смогла поразить моего парня, что держал вашу дочь. А ведь на нём был хороший защитный артефакт!

При упоминании дочери, лицо Распутина чуть дёрнулось. В его сознании вновь промелькнула мысль о том, что Алиса очень изменилась. В последние недели она вела себя куда спокойнее и рассудительнее. Её единственная выходка — это побег с Уваровым, который в итоге обернулся…

А чем он в итоге обернулся? Если отбросить личные эмоции князя, то у сегодняшних событий были сплошные плюсы.

Во-первых, они получили двух людей Волка, из которых теперь выбьют всё, что те знают. А если предположение одного из его слуг подтвердится и здоровяк с татуировкой действительно окажется из ближнего окружения криминального авторитета, то это будет двойной успех.

Во-вторых, Алиса упомянула, что сегодня работала в редакции. Распутин даже сначала не понял о чём она говорит, настолько странно и непривычно звучала эта фраза, вылетевшая из уст его дочери. Ему ещё предстоит разобраться, в какую интригу её втянул Уваров с этим его агентством. Алиса успела обмолвиться парой слов о том, что теперь будет полноправным партнёром с Даниилом в новой фирме, а затем тут же переключилась на то, что ей нужны права, машина и новый деловой костюм. После этого князь вернулся в реальность и понял, что перед ним по прежнему его дочь.

Ну а в-третьих… Сегодня он увидел совершенно новую сторону в поведении Алисы. Она впервые на его памяти поставила чьи-то интересы выше своих, бросилась на помощь Уварову, несмотря на грозящую опасность и то, что он является для неё абсолютно чужим. Распутина посетила безумная мысль: а не испытывает ли его дочь чувств к этому простолюдину? И тут он осознал, что перестал воспринимать молодого парня безродным простолюдином. Он общался с ним на равным, как с аристократом, причём таким, которого уважает. Это наблюдение поразило князя не меньше чем предположение о том, что у его дочери могут быть чувства к Даниилу.

— И ещё кое-что, — уже собираясь уходить, военный достал что-то из кармана. — Эта записка лежала рядом с Уваровым. Очень странная, сделана исчезающими чернилами.

Князь с интересом взял клочок бумаги и прочитал едва заметный текст:

«Кто покупатель оружия?»

— Благодарю за бдительность, — кивнул Распутин. — Но не думаю, что это что-то важное.

Дмитрий поклонился и вышел из кабинета, а мужчина за столом вновь взял в руки грязную записку.

— Кто ты такой на самом деле, Даниил Уваров?

* * *

Не заезжая домой, я сразу отправился на встречу с Гончаровым. Угрюмый следователь стоял за тем же уличным столиком с большой шавермой в руках.

— Не дождался, был голоден, — буркнул он вместо приветствия.

Взяв себе двойную порцию в сырном лаваше, я присоединился к полицейскому. Несколько минут мы так и стояли на улице, молча наслаждаясь классическим Петербургским лакомством, пока я наконец не перешёл к цели нашей встречи:

— Мне нужна ваша помощь в одном деликатном деле.

Гончаров хмыкнул:

— Что, уже повздорил с кем-то из своих новых богатых друзей? Или сбил собаку чью на своём танке?

Пропустив мимо ушей его странные комментарии, я продолжил:

— Есть все основания полагать, что я наткнулся на государственную измену международного масштаба.

От услышанного Станислав поперхнулся едой и сильно закашлялся, пытаясь восстановить дыхание.

— Предупреждать надо, когда так шутить собираешься, — недовольно сказал он, вытирая стол.

Но взглянув на меня, получил в ответ невозмутимый взгляд:

— А я и не шучу. Мне нужна ваша помощь как бывшего следователя особого отдела.

Гончаров долго и пристально смотрел на меня, будто пытаясь понять зачем я сочинил эту ересь. Но мой взгляд не дрогнул и он коротко произнёс:

— Ну ладно, рассказывай.

Стараясь говорить кратко и быстро, я не упускал ни одной важной детали, поэтому мой рассказ о последних событиях растянулся на полчаса. После того, как я закончил, следователь несколько минут смотрел куда-то вдаль, явно обдумывая услышанное, пока наконец не заговорил:

— Ну, всё это звучит складно когда об этом рассказываешь ты. Но это всё взгляд с одной стороны. Ты ищешь факты и встраиваешь их в обвинительную версию. Именно поэтому Никитин прав и ни один следователь не будет даже рассматривать подобные обвинения.

— Но… — возразил я.

— Но! — перебил меня Гончаров. — Предполагаемое преступление очень серьёзное и если вдруг ты окажешься прав…

— Так вы можете попросить ваших бывших коллег хотя бы выслушать нас? — спросил я прямо.

— Нет, — коротко отрезал стоящий напротив меня мужчина. — Даже если я сделаю это, то ваши слова и аргументы не убедят их начать расследование.

— И это всё? Вы просто так оставите это? — возмутился я бездействию полицейского.

— А я разве сказал что