Наконец, она закончила сканировать меня. Давление исчезло. Она откинулась на спинку стула и как-то удивительно мило, почти по-детски, усмехнулась, дёргая ушами.

— Впечатляет, — сказала она уже без всякой телепатии, её голос снова стал лёгким, почти беззаботным. — Ты весьма силён и находчив. Такой человек очень нужен Подполью. Думаю, Скрежет будет рад с тобой познакомиться.

Вдруг подняв руку и как-то провокационно улыбнувшись, она подозвала официантку — большую орчиху с усталым лицом.

— Две кружки лучшего эля, Гронда! — весело сказала она.

Орчиха молча кивнула и вскоре вернулась с двумя небольшими запотевшими глиняными кружками, от которых исходил густой, хмельной аромат. Одну из них девушка-волк с хитрой улыбкой пододвинула ко мне.

Я замер. Мой взгляд метнулся от кружки к её лицу и обратно. Что это? Ещё одна проверка? Я не мог пить. Любой глоток просто выльется сквозь кости и всё моё прикрытие рухнет в одно мгновение.

Девушка с интересом наблюдала за мной. Прочитав моё напряжение, она не выдержала и звонко, заразительно рассмеялась.

— Ладно-ладно, не напрягайся так, — её смех эхом пронёсся по таверне. — Вижу, ты слишком серьёзен. Это была просто шутка, чтобы ты немного расслабился. Слишком много напрягаешься по пустякам. Мы не враги…

Она ловко забрала мою кружку и, с видимым удовольствием, осушила их обе, одну за другой.

— Пойдём, — сказала она, вытирая губы платком. — Скрежет ждёт.

Мы вернулись к той же самой двери за барной стойкой. Лестница, оказавшаяся сразу за ней, уходила глубоко во тьму. Спустившись, я увидел просторный, хорошо освещённый подвал. Мой взгляд сразу же укололо то, что это было не просто убежище, а полноценная, действующая база. Вдоль стен стояли верстаки, заваленные инструментами и разобранными механизмами. В одном углу могучий минотавр методично точил лезвие огромной секиры, и этот звук скрежета металла о камень был единственным, что нарушало деловую тишину. В другом — девушка с волосами, извивающимися, как змеи, и кожей, отливающей перламутром, склонилась над сложным часовым механизмом, её тонкие пальцы с невероятной ловкостью перебирали крошечные шестерёнки.

[Раса: Горгона]

Система тут же услужливо подсказала мне её расу. Судя по её сосредоточенности, я мог предположить, что она не просто монстр, а искусный механик.

Атмосфера здесь была… профессиональной. Спокойной. Каждый был занят своим делом, и в их движениях не было ни суеты, ни страха. Это было сообщество специалистов, а не банда отчаявшихся изгоев, которых я ожидал здесь увидеть.

Мой взгляд упал на центральный стол. На нём были разложены карты города, испещрённые пометками, схемами и маршрутами. Я сразу узнал герб Гольдштейна на нескольких из них. Караваны. Маршруты поставок. Они готовили что-то крупное. Рейд? Диверсия? Мой аналитический ум тут же начал просчитывать варианты.

С моим появлением несколько фигур, склонившихся над картами, подняли головы. Они не вздрогнули, не запаниковали. Тем не менее, так же спокойно, без лишних движений, они свернули несколько самых подробных свитков, убирая их со стола. Они не знали кто я. Разумно.

— Это наш особенный гость, — объявила Фенрис в наступившей тишине.

И в этот момент спокойствие было нарушено. Один из подпольщиков, зверолюд с вытянутой волчьей мордой и обострённым нюхом, резко втянул носом воздух. Его ноздри затрепетали, а взгляд, до этого безразличный, впился в меня.

— Фенрис, что это за тип? — прорычал он, его голос был низким и гортанным. — От него несёт смертью! На его руках свежая кровь кобольдов! Не говоря уже о странном запашке старых костей и могильной пыли…

Он сделал шаг вперёд, его мускулы напряглись под кожаной жилеткой. Я же, в свою очередь, обхватил рукоять своего меча.

— Эй, ты! Снимай тряпки, или я сам с тебя их сдеру!

Фенрис шагнула между нами, её поза стала напряжённой.

— Успокойся, Клык. Он…

Но её слова утонули в новом звуке. Десятки, сотни крошечных ножек, скребущих по камню. Из тени в дальнем конце пещеры, с потолка, медленно спускалось нечто. Огромная, в несколько метров длиной, сороконожка, чьё хитиновое тело переливалось всеми оттенками обсидиана. Каждая из её бесчисленных лапок заканчивалась острым, как бритва, лезвием. Это, должно быть, и был Скрежет. Его появление заставило всех замолчать. Он двигался прямо к Клыку, уже занося над ним лапы. Может быть, собирался наказать его за нарушение субординации?

Но в этом не было никакой необходимости. Я поднял руку, останавливая его. Скрежет замер и его многочисленные глазки сфокусировались на мне.

Я повернулся к Фенрис. Моя мысль, холодная и чёткая, ударила в её сознание.

«Передай ему».

Затем я мысленно обратился ко всем присутствующим, используя её как ретранслятор и стянул с себя шарф, который скрывал мой голый череп.

«Остановись. Я знал, что мой приход — это риск, но все равно пошел на это. Я скелет, как вы все можете увидеть. Но прошу, пусть это останется между нами.»

Едва Фенрис передала мои мысли, я почувствовал, как атмосфера в подвале немного разрядилась. Я слышал приглушенные хмыканья, цоканье когтей по полу и неясное бормотание.

— Должно быть, тебе пришлось преодолеть очень многое, чтобы прийти сюда… — пророкотал один из бойцов, массивный орк с одним глазом.

— Я полагал, что все скелеты… неразумны. Лишь кидаются на всех живых с кирками с единственным желанием убить. — проворчал Клык, почесывая затылок.

— Это… это странно, — прошептал кто-то из-за спин остальных, голос был молодым и дрожащим. Я не видел его лица. — Видеть скелета, который… разговаривает? То есть думает. Признаюсь, это пугает. Но это не значит, что мы против тебя.

Моя мысль, направленная Фенрис, была холодной и четкой: «В том всё дело: я далеко не обычный скелет».

Подпольщики переглянулись. Я уловил вздохи, удивленные присвисты. Шёпот стал громче, и я ощущал, что он уже не был тревожным. Напряжение, казалось, спадало. Они рассматривали меня с явным интересом.

— А он может дышать под водой? — прозвучал любопытный голос откуда-то из темноты.

— А ему нужно есть? Или он может просто стоять, как камень? — добавил другой.

— Ему не больно, когда его рубят? — спросил третий, и в его голосе слышалось странное благоговение.

— А он может загореться? Как те скелеты, что в пещерах были? — воскликнул кто-то.

Что? Моё сражение с гоблинами кто-то случайно заметил?

— У него есть сердце? — тонкий голос, почти писк, раздался из толпы.

Вопросы посыпались один за другим, хаотичные, не связанные