— Вы хорошо осведомлены, — с усмешкой заметил Владимир.

— У нас там свой человек, — напомнил Егор. — Так мы и узнали о приказе следить за вами. Как понимаете, в любой момент он уйти не может.

— Это ясно, — согласился я. — Тогда уводите его оттуда. Какая будет у вас охрана?

— Восемь машин. Поставить больше не можем, иначе Протасов поймет, что мы знаем, — с сожалением сказал Егор. — Вы нам поможете? И у нас нет времени вывести парня.

— Разумеется, поможем, — кивнул я. — Все равно решили убирать этих упырей. Они полгода нам не мешали, я почти забыл о них. Но если такое дело, то лучше устранить угрозу, чем постоянно оглядываться.

Все согласно покивали.

— Когда выходим? — уточнил Илья. — И каким составом?

— Чай допьем и выходим, — ответил я. — А состав… давайте решать. Егор, ты с нами? Чтобы не прибить вашего парня вместе со всеми.

— Это если они не разделились и он в группе, что идет на дело, — заметил Стас.

— Да, я с вами, — кивнул Егор после нескольких секунд колебаний. — Мотоцикл тогда у вас оставлю.

Я усмехнулся. Раньше шли до города пешком пять дней, теперь же путь сократился в половину. Но Егор явно устал — даже на железном коне путешествие по лесу выглядит опасным и сложным предприятием. Особенно осенью, когда уже прохладно и льют дожди.

— Ты один?

— Нет, конечно, я ж не самоубийца, — фыркнул он. — Но пойду я — Славик вел последние часы и устал больше. Отдохнет и отправится с докладом в Орел.

— Один? Это же опасно, — заметил Илья.

— А что делать.

— Его проводят, — пообещал я.

За обсуждением состава группы мы допили чай, потом отправились собираться. И через полчаса уже покидали деревню.

* * *

Мальчишка бежал. Колени его дрожали, а сердце стучало где-то у горла. Он постоянно оглядывался и ожидал, что вот-вот в спину прилетит огненный шар или игла. Но вот он добрался до брода, где еще вчера они всем отрядом, с подколками и смехом, переходили реку, а погони так и не было. Жив. Ушел.

Он умылся и сел. Сейчас немного переведет дыхание и побежит к отцу, в лагерь. И надо было этой аристо повернуть голову именно в тот момент, когда мужики подняли автоматы⁈ Или ему не показалось, что ветка хрустнула? Кто там такой кривоногий… был? И они всех положили — сожгли заживо. Комок подкатил к горлу и парень затряс головой в попытке избавиться от жуткой картинки, что все еще стояла перед глазами. Как же так, это они, те чистенькие аристо, должны были лежать трупами на пляже. Несправедливо!

Потом он разделся, перешел ледяную реку и быстро оделся на другом берегу. Его трясло, ноги едва не сводило судорогой, но он собрался и побежал. Бег согрел и немного успокоил. Теперь надо добраться до дома и не попасть в лапы какой-нибудь твари. От простых хищников он как-нибудь отстреляется, пистолет не потерял, а вот с монстром не справится. И почему он не получил дар матери?

До лагеря парень добирался трое суток. Он был бы рад бежать и ночью — бежать в лесу безопаснее, чем сидеть на месте, — но сейчас слишком темные ночи. Потому приходилось прятаться под поваленными деревьями или забираться на крепкие ветки и привязывать себя, чтобы не упасть во сне. Огонь разводить он боялся, потому трясся в темноте не только от страха, но и холода. Зато днем по телу стекали струйки пота от бега.

И вот он добрался. Постовые встретили его настороженно, но задавать вопросов не стали и пропустили. А он бросился сразу в землянку к отцу. Только его там не оказалось и пришлось спрашивать мужиков. Ему указали на главный костер.

— Отец! — крикнул парнишка на подходе к площадке, где горел большой костер, а рядом на вертеле пекся упитанный кабан.

— Ты почему один⁈ — рыкнул вместо приветствия один из главарей банды.

И парень остановился, словно наткнулся на стену. Он стоял и смотрел на приземистого, но широкого в плечах и мускулистого отца, что прожигал его яростным взглядом. С каждым годом отец все больше отдалялся и разочаровывался в нем. А все потому, что Искра магии все не проявлялась. Неужели мать ее так и не передала?

— Они все… их всех…

— Не мямли как девочка!

— Все погибли, отец, — после глубокого вдоха сообщил пацан и подошел ближе к огню. В нос ударил пьянящий запах горячего мяса.

— Но ты выжил. — Эти слова прозвучали обвинением.

— Тише, Чалый, тише. — К нему подошел второй главарь, высокий и статный, но с ожогом всей левой половины лица, и положил отцу руку на плечи, сжал одно и заставил поморщиться. — Твой сын вернулся живой, а ты словно бы и не рад. К тому же, если бы Никитка погиб со всеми, мы бы не узнали об их неудаче еще очень долго. Идем, Никита, присядем у огня и ты все расскажешь.

Никита с облегчением перевел дыхание, но подошел с опаской. Последние два года отец все сильнее лютовал, бил за любую провинность. А в пьяном угаре чаще слышалось «надо было и тебя вместе с ней прикопать». От этих слов становилось совсем жутко даже со знанием того, как и зачем он появился на свет.

Чалый уже много лет находился в изгнании. Пятнадцать лет назад он поймал изгнанную аристократку и против ее воли заделал ей ребенка. Бандит хотел ребенка с магическим даром и готов был творить это с женщиной, пока она не даст ему желаемого. Но она умерла при родах и оставила Никиту. В городах на наличие Искры детей проверяют при рождении, но остается вопрос, когда она загорится. Обычно Искра проявляла себя в семь или двенадцать лет, реже в три года. И совсем редко в шестнадцать. Никите недавно исполнилось четырнадцать, но никаких проявлений магии так и не было. Проблема в том, что в Пустоши никто не смог проверить его на наличие Искры. Даже Вадим в