А вот что регенерация усилилась — любопытно. Похоже, сила высшего альпа продолжает раскрываться. Отлично. Наверное…

Мой взгляд упал на стол. В металлической чаше лежал белесый, слегка окровавленный кругляш моего собственного черепа.

— Можете оставить на память, — без тени иронии предложила Вайлет.

Я покачал головой.

— Спасибо, обойдусь.

— Как ты себя чувствуешь? — Лия мягко положила руку мне на плечо. Она не стала проводить операцию сама, предоставила всё киборгу. И её нельзя в этом винить. Сверлить башку близкому человеку можно только, если нет альтернатив.

— Нормально, — кивнул я.

— Никаких зрительных эффектов? — уточнила она.

Мир выглядел как обычно. Никаких интерфейсов, никаких потоков данных.

— Пока ничего, — сообщил я.

— Это нормально, — кивнула Лия, с облегчением выдыхая. — Теперь самое главное — калибровка.

— Сейчас я запущу протокол, — сказала Вайлет. — Ваш предыдущий опыт использования нейроинтерфейсов должен ускорить процесс. Сосредоточьтесь.

Она что-то нажала на своей консоли. Перед моим мысленным взором вспыхнула белая точка.

— Вижу, — сказал я.

— Форма?

— Линия. Вертикальная.

— Цвет?

— Красный.

Это было знакомо. Нудный, но необходимый процесс настройки, похожий на проверку зрения у окулиста. Мозг и машина учились понимать друг друга. Я подтверждал появление вспышек, линий, простых фигур, пока искусственный интеллект создавал мой персональный «словарь» нейронных импульсов.

В моей прошлой жизни я уже проходил через это. Хотя сами чипы могли дать фору любым современным. Но что поделать? Примитивная эпоха.

— Калибровка завершена, — наконец, объявила Вайлет. — Активирую основной интерфейс.

И вот тогда мир взорвался.

Не огнём и болью. А информацией.

Над склонившимся надо мной лицом Лии тут же всплыло окно.

ОБЪЕКТ: Лия. РАСА: Хилварианка. ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ: СТРЕСС (СНИЖАЕТСЯ, 42%). ЧАСТОТА СЕРДЕЧНЫХ СОКРАЩЕНИЙ: 95 УД/МИН. ТЕМПЕРАТУРА ТЕЛА: 36,9°C. ГОРМОНАЛЬНЫЙ ФОН: УРОВЕНЬ КОРТИЗОЛА СТАБИЛИЗИРУЕТСЯ.

Я перевёл взгляд на Вайлет.

ОБЪЕКТ: Вайлет. ТИП: Киборг, модель «Т-7000», модификация «Магдалина». СОСТОЯНИЕ СИСТЕМ: НОРМА (99,2%). ЗАРЯД БАТАРЕИ: 79%. ТЕМПЕРАТУРА ЦЕНТРАЛЬНОГО ПРОЦЕССОРА: 45,1°C. АКТИВНЫЕ ПРОЦЕССЫ: ПОСЛЕОПЕРАЦИОННЫЙ МОНИТОРИНГ (65%), АНАЛИЗ БИОМЕТРИИ (21%), ФОНОВЫЕ ЗАДАЧИ (14%).

— Так понимаю, чип синхронизирован с бортовыми системами, а они — с коммуникаторами экипажа и с тобой, Вайлет.

— Верно, — подтвердила она. — Коммуникаторы передают системам биометрические данные, и у вас теперь есть к ним прямой доступ. Как и ко всему остальному.

— Надеюсь, эта игрушка не вскипятит мой мозг.

— Не беспокойтесь капитан. В случае пробоя оболочки чипа пострадают только окружающие ткани.

— Ты умеешь успокаивать, как никто другой, — усмехнулся я.

— Я всего лишь сообщаю достоверную информацию. Теперь самое интересное, — сказала Вайлет. — Капитан, закройте глаза. Я установлю с вами прямой нейронный контакт.

— Хм, ладно. Звучит интригующе.

Мир, и без того странный, исчез, сменившись абсолютной темнотой. А затем в этой темноте начали проступать контуры. Тонкие, зелёные линии, складывающиеся в бесконечную сетку, уходящую в никуда. Я парил в этом цифровом пространстве, бестелесный, невесомый.

Рядом со мной из таких же линий соткалась фигура. Упрощённая, схематичная, но безошибочно узнаваемая. Вайлет.

— Мы в виртуальном пространстве, созданном нейрочипом, — её голос звучал не извне, а прямо у меня в голове. — Здесь мы можем работать с вашей памятью напрямую.

— Работать с моей память? Но современные чипы на это не способны.

— Долорес описала проблему. У меня возникла идея по преодолению этой трудности. Я загрузила символы с гиперкуба в чип. Их можно сопоставить с вашими воспоминаниями.

— Что я должен делать? — спросил я. Любой шанс лучше, чем бездействие.

— Вам нужно вспомнить. Вспомнить тот день, когда вы… погибли. В будущем. Вам нужно сосредоточиться на моменте, когда вы были на борту судна глифтодов и видели их письмена. При визуальных воспоминаниях активируется зрительная кора. Это не надёжные данные, влияние фантазии слишком велико. Но сейчас мы можем сделать только это. Вы помните тот день?

— Помню, — кивнул я. — А вот ты забываешь, что я просил называть меня на «ты».

— Извините.

Я виртуально вздохнул. Похоже, протоколы вежливости зашиты в её программу глубже, чем нейрочип в мой мозг.

— Сосредоточьтесь. Представьте всё чётко и ясно. Не торопитесь.

Я постарался расслабиться и отпустил всё.

Перед моим мысленным взором тут же всплыли картины.

Корабль глифтодов. Мой истребитель-трансформер. Он уже принял форму шагохода. Я сижу в кабине, шагаю по длинным коридорам, покрытым причудливыми узорами.

Символы мягко светятся и переливаются в темноте.

«Не курить!», «Туалеты направо!», «Что упало, то пропало!».

— Этого недостаточно, — голос Вайлет прозвучал настойчиво. — Воспоминания фрагментарны, искажены эмоциональным фоном. Мне нужны чистые данные. Я введу вам препарат, который усилит вашу концентрацию и поможет сфокусироваться на деталях. В силу скорости вашего метаболизма, доза будет очень большая. Возможны побочные эффекты в виде галлюцинаций и неконтролируемых эмоциональных всплесков.

— Валяй, — махнул я виртуальной рукой. — Хуже уже не будет.

Почувствовал лёгкий укол в шею — там, в реальном мире. И цифровое пространство вокруг меня вздрогнуло. Сетка стала ярче, чётче. А воспоминания… они хлынули потоком.

Я снова находился там. В холодном, металлическом коридоре корабля зелёных человечков. Чувствовал сидение под задницей, ощущал каждый шаг своей машины. Слышал гул работающего двигателя. Вдыхал запах освежителя-ёлочки и собственного пота. Воспоминание казалось настолько реальным, что я почти забыл, что это всего лишь игра моего разума.

Стены были покрыты светящимися символами, сложными, разными. Я вспомнил, как включил свой ИИ-переводчик, и как эти чуждые символы начали складываться в понятные слова.

— Концентрируйтесь, — голос Вайлет звучал как якорь, удерживающий меня в реальности. — Мне нужны символы. Их точное начертание. Их последовательность.

Я заставил себя отбросить всё лишнее. Эмоции, звуки, запахи. Я смотрел только на стены. На эти странные, переливающиеся знаки. Они плыли перед глазами, на них накладывался перевод. Они складывались в слова, в предложения. Я читал их, запоминал, впитывал.

«Туалеты прямо и направо. Недобежавшие будут оштрафованы!»

«Не мусорить! Для кого утилизаторы поставили?»

«Не пытаться достать ничего из утилизаторов! За оттяпанные пальцы больничных не выдаём! Прирастили — на работу!»

«Руководство не несёт ответственности за пропажу оставленных без присмотра вещей. Что упало,