— Могу попросить Вайлет собрать для него статистические данные. Но боюсь, что вспышки моей агрессии странным образом совпадут с перепадами настроения у моих любимых девочек.

— А знаешь, что самое смешное? — крякнул Бегемот, его лицо на экране расплылось в довольной улыбке. — Бюрократический аппарат Ходдимира — это даже не машина. Это ленивый, неповоротливый, обросший мхом и ракушками левиафан. Пока одна комиссия согласует состав другой комиссии, пока третья напишет регламент для четвёртой, пройдёт полгода. А так как проблема имеет «международный характер», как выразился Хур-Хур, то тут вообще можно тянуть резину до второй Великой миграции. Грейдер бесится, топает ногами, грозится всех расстрелять, но сделать ничего не может. Демократия, мать её. Высшая ценность.

— Значит, у нас есть время, — подытожил я.

— Немного, — кивнул Бегемот. — Но оно есть. И это главное. Хотя, — его голос стал серьёзнее, — ты же понимаешь, что Грейдер и Магнус не будут сидеть сложа руки? Раз у них не получается разобраться с тобой официально, они очень скоро нанесут удар неофициально. Тихо, подло и без лишних свидетелей.

— Я именно этого и жду, — спокойно ответил я. — В открытом бою у них против нас шансов мало. Наёмники, диверсанты, роботы-убийцы — это их стиль. Даже удивительно, что за всё время пути через Дикие Земли по нам не прилетело ни одной ракеты.

— Вот и я о том же, — вздохнул Бегемот. — Будь начеку, Волк. Они знают, где ты. И они придут. У меня тут как раз на этот счёт есть один старый армейский анекдот. Сидят в окопе два солдата. Один другому говорит: «Слышишь, кажется, снайпер работает». Второй высовывается и кричит: «Эй, снайпер, ты косой!». Тут же пуля ему в лоб. Первый солдат качает головой и говорит: «Вот дурак. Я же его предупреждал».

Он замолчал, ожидая моей реакции. Я молчал. Анекдот был несмешным, как и все анекдоты Бегемота. Но, как всегда, поучительным.

— Я понял, старик, — сказал я. — Не буду высовываться. Без надобности. Спасибо за информацию. Держи меня в курсе.

— Всегда пожалуйста, — кивнул он. — Конец связи.

Экран снова зашипел и погас. Я откинулся в кресле и посмотрел на свой экипаж. Все делали вид, что заняты своими делами, хотя слышали каждое слово.

— Ну что, девочки, — сказал я с усмешкой. — Продолжаем играть в террористов. Держим прежний курс, остаёмся начеку.

— Кити-кити, а террористам дают молочко за вредность? — тут же спросила Сэша.

— Только если они очень хорошо себя ведут, — ответил я со вздохом.

— Дорогой, — Кармилла потянулась в своём кресле. — Мне абсолютно всё равно, как тебя называют в газетах. Герой, террорист, повелитель динозавров… Главное, чтобы ты не забывал вовремя пополнять мой запас донорской крови и не храпел по ночам. А со всем остальным мы как-нибудь разберёмся.

— Сэша, верни халат в медпункт! — потребовала Лия, едва войдя на мостик.

— Но я хочу поиграть в доктора, кити-кити! — возмутилась кошечка.

— Я однажды поиграю с тобой во вскрытие, — мрачно пообещал я.

— Кити-кити, а мы правда будем жарить крылышки птеродактиля? — она срочно сменила тему.

Я вздохнул ещё тяжелее.

— Продолжаем путь. Забываем о крылышках.

— Но кити-кити! Я ещё не пробовала жареных птеродактилей!

— Нет, Сэша, — отрезал я, массируя виски. — Никаких крылышек. Мы не на пикнике. И вообще, птеродактили — вымирающий вид. Вторично вымирающий.

— Но этот уже не вымирающий! Он уже всё! — не унималась она.

— В этом и заключается концепция вымирания, — вставила Вайлет, не отрываясь от приборов. — Статистически, после смерти особь перестаёт участвовать в репродуктивном цикле, что негативно сказывается на популяции. К тому же, мясо птерозавров содержит пурины в концентрации, превышающей допустимую норму на 850%. Это вызовет острую почечную недостаточность и кристаллизацию уратов в синовиальной жидкости. Вероятность болевого шока и отказа опорно-двигательной системы — 99,7%. Не ешь птерозавров, Сэша.

— О, совсем как в сериале «Страсти на орбите»! — неожиданно подала голос Роза. — Там главная героиня отравила своего возлюбленного, чтобы он не достался её злой сестре-близнецу. Это так романтично… Она подсыпала ему в мясное рагу яд редкого космо-скорпиона.

Я бросил на дриаду тяжёлый взгляд. Её лианы мелко подрагивали, выдавая волнение.

— Роза, давай договоримся: никаких советов из мыльных опер в реальной жизни. Особенно в части, касающейся отравлений.

— Раз уж мы заговорили о бесполезных занятиях, — лениво промурлыкала Кармилла, изящно поправляя прядь белоснежных волос, — то пока никакой явной опасности нет, наша доблестная турельщица вполне может заняться вязанием. Я слышала, это отлично успокаивает нервы. Что скажешь, Шони? Клубок ниток и спицы с собой?

Шондра, до этого молча перебиравшая автомат, медленно повернула голову. Её взгляд был холоднее космического вакуума.

— Я бы с большим удовольствием связала тебе намордник, Кармилла. Из колючей проволоки.

— Какая агрессия! — картинно всплеснула руками вампирша. — А я всего лишь хотела сказать, что не нужно стесняться своего хобби! Тут все свои, никто не осудит!

Пока заклятые подруги обменивались любезностями, над пультом Ди-Ди разыгралась своя маленькая драма. Крылатый лисёнок, чьи уши светились азартным розовым, спикировал с плеча Сэши и попытался на лету выхватить из рук механика блестящий калибратор.

— ЯДРЁНА ГАЙКА! — взревела Ди-Ди, едва успев отдёрнуть инструмент. — Сэша, убери своего летучего вредителя, или я сделаю из него чучело! Он мне сейчас всю калибровку собьёт!

— Кити-кити, он просто играет! — бросилась на защиту своего питомца Сэша. — Хики, нельзя трогать блестящие штучки Ди-Ди! Они кусаются!

Лисёнок обиженно фыркнул, взмыл под потолок и уселся на трубу, демонстративно отвернувшись. Его уши полыхнули обиженным красным.

Я потёр переносицу. Нейрочип выдал:

СОСТОЯНИЕ ОРГАНИЗМА: СТРЕСС (УМЕРЕННЫЙ, 17%). УРОВЕНЬ КОРТИЗОЛА: ЧУТЬ ВЫШЕ НОРМЫ. РЕКОМЕНДАЦИЯ: КОФЕИН (150–200 МГ), КРАТКОВРЕМЕННАЯ СЕНСОРНАЯ ДЕПРИВАЦИЯ.

Последний пункт был особенно заманчив, но, увы, невыполним.

— Сэша, — произнёс я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Будь добра, сделай мне кофе. Двойной эспрессо. Иначе я сейчас кого-нибудь съем. И это будет не птерозавр.

— Кити-кити, уже лечу! — её уши радостно дёрнулись. Она тут же соскочила со своего места и порхнула