В этот момент со стороны входа в квартиру раздался возмущённый, громкий голос:

— Это что тут у вас за балаган вообще творится⁈ Вломились в квартиру, шум, гам!

На пороге стоял молодой парень со взъерошенными волосами, на нём были лишь семейные трусы, распахнутый махровый халат и тапочки на босу ногу. В руках он держал кружку с парящим чаем. С возмущённым видом он прошагал внутрь, поставил кружку на стол с таким стуком, что чай расплескался. Взяв пояс с дивана, начал с выражением глубочайшего негодования завязывать его на себе.

— Вы кто такие? Почему дверь выломали? Это моя квартира! Объяснитесь немедленно!

Амбалы в замешательстве переглянулись. Охранники едва сдерживали ухмылки. Парень в халате, с горящими от праведного гнева глазами, был убедителен.

— Ваша квартира? — переспросил Шрам, скептически оглядывая его.

— А чья же ещё⁈ — парировал «жилец», разводя руками. — Я тут живу! А вы кто, сантехники? Что-то я сомневаюсь. Кто-нибудь вызвал уже полицию⁈ Сходил, называется, к соседям за сахарком…

Он уставился на непрошеных гостей, требуя ответа.

След Глеба окончательно остывал в зимнем городе, пока в его бывшем убежище разыгрывался тщательно подготовленный спектакль, купленный деньгами и хитростью Светланы.

Глава 19

Интерлюдия

Кабинет Элеоноры Огневой был холоден и строг, как и его хозяйка. Она находилась за своим столом, скрестив руки на груди. Справа — личная секретарша, слева — охранник.

Графине Огневой не требовалось говорить — достаточно было лишь взгляда холодных глаз. Барон Небесный, стоя перед её массивным письменным столом из чёрного дерева, чувствовал себя школьником, вызванным к директору за провинность. Его пальцы нервно теребили картонную папку в его руках.

— Я… я почти его поймал, Элеонора. Он был практически в моих руках, клянусь! Буквально из-под носа… сбежал, — голос Небесного дрожал, выдавая смесь страха и ярости.

Элеонора, не предлагая ему сесть, лишь молча сверлила его взглядом. Её глаза, холодные, как утренний иней, выражали лишь одно — безразличное неверие.

— Хватит сотрясать воздух, Аркаша, — её голос был тихим, но каждое слово обжигало, как пощёчина. — Ты обязан привести ко мне своего сына Глеба. Живым и в состоянии, пригодном для допроса. Твои жалкие отговорки не удлинят тот срок, что я тебе дала. Время истекает.

— Но это не отговорки! — Небесный сделал шаг вперёд, его лицо исказилось. — Водяновы подстроили всё! Подсунули какого-то актёра, сфальсифицировали показания! Но в той квартире действительно жил Глеб! Мои люди взяли образцы ДНК! Всё совпало! У меня есть прямое доказательство!

Он почти выкрикнул последние слова и шагнул вперёд, протягивая папку. Графиня не шевельнулась, лишь её взгляд стал чуть более пристальным.

— Это доказывает, что Водяновы стоят за ним! — продолжал Небесный, чувствуя, что нащупал слабину. — Иначе зачем им так изощрённо помогать ему? Прятать, нанимать подставных жильцов? Это же явный след!

Элеонора кивнула, и секретарша забрала папку, чтобы тут же открыть и найти нужный лист бумаги с результатами теста ДНК. Его она положила перед госпожой, и та принялась медленно изучать содержимое. Следом последовали ещё несколько листков.

В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием барона. Он терпеливо ждал, пока графиня ознакомится со всеми доказательствами его правоты.

— Эта информация… имеет вес, — наконец, произнесла она всё так же холодно. — Против махинаций людей Озёрского тебе, конечно, сложно что-либо противопоставить. Признаю.

Элеонора подняла на него взгляд, но в её глазах не было ни капли снисхождения.

— Но это не значит, что ты должен прекратить поиски. Наоборот. Теперь у тебя есть, за что зацепиться. Используй это.

Небесный и так знал, что ему отступать некуда. Глеба следовало отыскать любой ценой, так что он кивнул, сжав челюсти.

— Я и не собираюсь останавливаться. Я сам найду этого предателя.

Развернувшись, он быстрыми шагами покинул кабинет.

Едва дверь закрылась, как секретарша подала голос, но уже по другому вопросу. С этим она и пришла к госпоже, но их прервал ворвавшийся в кабинет барон Небесный.

— Простите, госпожа Огнева… Ваш муж требует отчёт о последних тратах в лечебном учреждении. Он… настаивает.

Элеонора с лёгким, почти незаметным вздохом откинулась на спинку кресла.

— Мы это предвидели. Предоставь ему подготовленные документы. Ведь всё готово, верно?

— Да, госпожа. Позволите выполнять?

Элеонора кивнула, и секретарша скрылась за дверью. Графиня также жестом отпустила охранника. И лишь когда в кабинете никого, кроме неё, не осталось, на её плечи будто свалилась невидимая тяжесть. Идеально ровная осанка сломалась. Элеонора сгорбилась, положив локти на стол и уронив голову на руки. Сильная, жёсткая графиня — лидер, перед которой трепетали вассалы, исчезла. Осталась лишь уставшая, измождённая женщина с глазами, полными боли и страха.

«В каком месте я ошиблась? — закрутилась в висках навязчивая, мучительная мысль. — Где тот переломный момент, тот миг, когда я упустила его? Я вкладывала в него всё. Дисциплина, ответственность, сила воли… Всё, что нужно будущему главе рода. Я хотела сделать его сильным. Непобедимым. А в итоге…»

Она сжала виски пальцами, пытаясь выдавить из себя образ сына — не того, заносчивого и надменного графа, каким он был сейчас, а маленького мальчика с доверчивыми глазами, который когда-то смотрел на неё, как на целый мир.

«Я просто хочу его спасти. Вернуть. Сделать достойным наследником… Прежде чем он окончательно сломается или его сломят другие. Прежде чем будет слишком поздно. И Виктор решит нарушить наш уговор и взять ещё одну жену, чтобы та родила ему нового наследника»

Но тишина кабинета не приносила ответов. Лишь тяжёлое, одинокое бремя власти давило на плечи, становясь с каждым днём всё невыносимее.

«Только бы он послушался и не наделал ещё больше новых ошибок…»

Я перекладывал тетради и методички со стола в сумку, готовясь к завтрашним занятиям, когда почувствовал на себе пристальный взгляд. Вася, сидевший на своей кровати и якобы погружённый в конспект, уставился на мою руку.

— Алексей, а это что у