— Дальше — зона Максимальной опасности, — голос Всеволода стал серьёзнее. — Твари пятой ступени и выше, вплоть до десятой, которые могут сунуться из Хребта. Место, где даже Звероловы самых высоких ступеней предпочитают не задерживаться надолго.

Тимофей покачал головой:

— Я торгую уже двадцать лет, но в Среднюю зону заходил всего три раза. И то — только по краю и очень важному случаю.

— А в самом центре? Ещё дальше? Там что? Хребет Раскола, так ведь? — не удержался Стёпка.

Всеволод медленно повернулся ко мне, и в его глазах мелькнуло что-то тревожное:

— В самом центре находится Хребет Раскола, верно. Место, где реальность… треснула. Откуда всё это, — он обвёл рукой весь лес, — постоянно лезет в наш мир.

Стёпа сглотнул:

— Лезет?

— Словно из незаживающей раны, — кивнул Всеволод. — Бесчисленные полчища магических тварей. Они рождаются там, в самой сердцевине, и расползаются кольцами во все стороны. Большую часть времени они истребляют друг друга — сильные пожирают слабых, устанавливают территории, ведут свои звериные войны.

— Большую часть времени? — уловил я ключевые слова.

— Но иногда, — продолжил Всеволод, и его голос стал мрачнее, — они объединяются. Формируют орды и идут войной на наши города и земли.

Меня охватил холод. То, что я видел перед собой — это живая, дышащая угроза размером с целое королевство, постоянно порождающая новые опасности.

— Сколько таких… мест? — спросил я.

— По всему континенту? Достаточно, — ответил Тимофей. — И каждый живёт по своим законам. В некоторых звери более агрессивны, в других — хитрее. Есть морские Расколы, горные, подземные…

— И все они такие же огромные?

— Некоторые даже больше, — мрачно усмехнулся Всеволод. — Тот, что ты видишь — средний по размерам. А ещё есть Великий Раскол на севере континента. Ты думал, что Раскол, который ты видел из своей деревушки… Ты думал, он один? Нет, Макс. Их много.

Я почувствовал, как мой мир снова переворачивается.

В потоковом ядре Режиссёр передал мне волну благоговения перед магией. Рыси чувствовали что-то в этом бескрайнем лесу — зов крови, память предков о временах, когда их виды только формировались в глубинах Раскола.

— Теперь ты понимаешь, — тихо сказал Всеволод, — почему каждый талантливый Зверолов на вес золота? Почему бароны и короли готовы платить любые деньги за услуги тех, кто может войти туда и вернуться живым?

Я ошарашенно кивнул. Внезапно моя победа над Ефимом, мои планы зверофермы, даже поимка Королевских рысей — всё это показалось мне первыми неуверенными шагами младенца в огромном, полном опасностей мире.

Меня мучил один вопрос:

— А города ли?

Роман, стоявший рядом со своим арбалетом, удивлённо повернулся ко мне:

— Что?

— Вы говорите, что звери нападают на города, — пояснил я, не отрывая взгляда от бескрайнего леса. — А может не на города?

Всеволод заинтересованно приподнял бровь, а Никита усмехнулся:

— Да ты о чём? Города не города.

Я пояснил:

— А может ли зверей привлекать не скопление людей, а средоточие силы, — медленно проговорил, собирая мысли. — В столицах живут десятки, а то и сотни Мастеров, Звероловы, их питомцы. Это же… как огромный маяк магии, видимый из глубин Раскола. А в обычных деревнях — максимум один-два Зверолова, да и то не самых сильных.

Роман нахмурился:

— Интересная мысль, но…

— Но об этом думали уже сотни раз, — усмехнулся Никита, поправляя свой двуручный меч. — Доказательств нет. К тому же некоторые деревни всё же подвергаются нападениям, так что мимо.

Чёрт. А хорошая догадка была.

Барут, который до этого молча слушал, вдруг подал голос:

— А может, всё дело в том, что никто по-настоящему не изучает глубинный лес? Мы знаем, что там творится, только по тем тварям, которые оттуда выползают. Всё равно что думать о жизни муравейника по тем муравьям, которые выбегают наружу.

Ого. Вот так сравнил. Похоже Баруту и вправду путь в торговцы, язык как надо подвешен.

Всеволод задумчиво потёр подбородок:

— Есть в этом здравый смысл. Хотя изучать там особо некому — те, кто заходит достаточно глубоко, либо гибнут, либо не возвращаются. Не зря же короли забеспокоились о Звероловах и пускают только самых сильных. За последние десятилетия сила магических питомцев у людей заметно ослабла. Тем ценнее редкие виды…

— Вот именно поэтому мы и не знаем, что их толкает к нападениям, — настаивал я. — Может быть, это не просто слепая агрессия. Может быть, у них есть какая-то цель.

Роман покачал головой:

— Цель у зверей? Ты слишком много им приписываешь, парень.

— Почему? — возразил я. — Звери вполне способны на сложные планы и стратегии.

Никита фыркнул:

— Ересь.

Я промолчал. Что ему доказывать, если мужик уже уверен в своей правоте?

— А в других королевствах как дела с этим? — поинтересовался Стёпка.

Тимофей оживился — видимо, торговцу было что рассказать:

— По-разному. В Северном королевстве Альмета, например, вообще беда. Там Великий Раскол — самый крупный на континенте. Говорят, оттуда выползают такие твари, что целые города эвакуировать приходится.

— А на востоке, — добавил Всеволод, — в Золотом королевстве, наоборот, люди лезут туда и лезут. У них там целые гильдии добытчиков, которые регулярно заходят в зону максимальной опасности за редкими материалами.

Стёпа присвистнул:

— И что, живы остаются?

— Не все, — мрачно усмехнулся Всеволод. — Но платят им баснословные деньги. Говорят, один поход в глубину может обеспечить человека на всю жизнь.

— Если выживет, — пробормотал Барут.

— Как-то неудобно эти зоны называть, — пробормотал я. — Средняя, максимальная. Буду называть их проще. Первого, второго и третьего уровня. И хребет.

— У каждого Раскола есть свой «хребет», — задумчиво протянул Роман, поправляя арбалет.

— Есть ещё кое-что, — Тимофей понизил голос, словно рассказывал тайну. — Слышали про Турнир Семи Корон?

Я едва мотнул головой, а вот Барут и Стёпка выпалили в азарте:

— Конечно!

— Раз в пять лет все королевства собираются в нейтральных землях, — продолжил торговец. — Лучшие Звероловы и Мастера со всего континента сходятся в дуэли. Там можно увидеть таких питомцев и такие битвы, что дух захватывает.

— А простым людям туда можно? — спросил Стёпа с таким придыханием, словно речь шла о путешествии на край света.

— Почему нет, — ответил