Но что, если князь прав и, кроме них, больше не осталось людей? Тогда пойти против него означает неминуемую гибель всех христиан. Потому что вернуться обратно — верная смерть, а остаться здесь без чаровых предметов — самоубийство.

— Воля твоя, княже, — слегка поклонился Верилий, решив пока подождать.

— Ну вот и хорошо, — улыбнулся Дамитар и, поерзав в кресле, продолжил: — Ну а теперь истинная причина, почему я вас собрал. — Князь немного подобрался и уверенно заявил: — Я хочу построить в нейтральной полосе базу.

— Чаво-о? — протянул Воледар. — Какой такой базу́? — спросил он с ударением на последний слог.

— Да не «базу́», — повторил за ним князь, — а ба́зу, — сказал он, правильно ставя ударение, и добавил: — Поселение, сельбище, город, как хотите, так и называйте. Но я все никак не могу придумать название. Есть у кого какие мысли?

Пока Кирим, Воледар и Верилий переглядывались, не зная, как реагировать на данную идею князя, вдруг решил высказаться Коготь.

— Последний Оплот, — с придыханием выговорил он.

Все четверо посмотрели на Когтя, а через десяток секунд князь улыбнулся.

— Последний Оплот, — попробовал он языком название. — А что? Мне нравится. Звучит эпично.

— Чаво-о? — вновь протянул Воледар.

— А-а, — скривился князь и махнул рукой в сторону святорока.

* * *

Семь дней спустя. Временный лагерь на нейтральной полосе.

— Давай, давай, тяни! — кричал один из мужиков, тянущий веревку.

Край длинной жерди, на которую была натянута ткань, неохотно приподнялся, а затем резко пошел вверх.

— Держи! Да держи же ты! — снова заорал все тот же человек, когда жердь слегка накренилась, будто собираясь упасть. — Закрепляй!

Послышался стук десятка топоров, обухами которых вбивались колья в землю. Вскоре стук прекратился, и получилась заготовка под большую палатку для производственного цеха.

— Здрав будь, княже, — снял шапку и поклонился все тот же горластый мужик, когда я проходил мимо.

Остальные работники повторили тот же жест, и я в ответ кивнул. Потеряв ко мне интерес, мужичок повернулся к нехитрому творению инженерной мысли и прокричал:

— Ребяты, айда вторую поднимать!

Я же пошел дальше обходить строящийся лагерь. Отовсюду слышался стук топоров, выкрики команд местечковых прорабов, скрип доски и негромкие разговоры. Работа кипела, и народ, соскучившийся по созидательной работе, с большим энтузиазмом возводил временный лагерь из тех материалов, что доставили из йортовской провинции Хори. Да, это не похоже на ту базу, которую я задумал, но людям-то жить где-то надо.

В моем коротком путешествии в земли йортов я понял, что в этом мире быть чародеем — значит быть богатым. Конечно, я понимал это еще в Тиховодье, но насколько уникальны мои поделки — я понял только там, на реке.

После принципиального согласия Тах’ри К’рух’ат, или младшего князя К’рух’ат, чтобы это ни значило, стать посредником в торговле между мной и йортами в дело вступил Кирим, который приблизительно ориентировался в ценах. Вот тогда мне и стало ясно, что я смогу позволить себе несколько больше, чем пара телег еды.

Сразу возникли мысли взять материалов для изготовления чаровых предметов, чтобы нормально оснастить свою дружину, да и осуществить некоторые задумки. Но все это пришлось бы проделывать на ходу, двигаясь по нейтральной полосе к северным землям Беловодья.

На тот момент идея такого путешествия уже казалась мне слегка поблекшей. Я не представлял, что я буду делать, когда мы дойдем, особенно в свете того, что присягнул людям как князь, а они — мне. Местная элита меня точно не примет, в этом я уверен, да и церковь тоже. Так зачем же туда идти? Чтобы снова зарыться в какую-то нору и ждать, когда за мной придут ведомники?

И это в том случае, если там кто-то остался в живых, а иначе идти на север вообще нет никакого смысла. Поэтому я размышлял, как наладить производство чаровых предметов, беспрепятственно сбывать их, как спокойно заниматься новыми разработками, как создавать вооружение. И сделать это нужно быстро, — элемийский ИскИн не спит. Но ключевое во всем этом — чтобы мне не мешали. А в Беловодье мне покоя не дадут.

Вот я и пришел к выводу, что лучшее место для исполнения этих планов — нейтральная полоса. На ней меня никто не сможет достать. Здесь все живущие на этой планете цивилизации лишены чар, а вот я — наоборот. По нейтральной полосе могу добраться до любой зоны обитания, не нарушая чьих-либо границ. Это место словно создано для меня.

И лучше я буду безвозмездно снабжать людей оружием отсюда, чем постоянно оглядываться там, в человеческих землях. Тем более младший князь К’рух’ат любезно предложил организовать всю цепочку сбыта чаровых предметов, так сказать, гражданского назначения. При условии, что оружие я буду поставлять только ему. А значит, для строительства производственной базы далеко ходить не нужно. Собственно, поэтому он и с нами, чтобы как раз забрать первую партию на реализацию.

Конечно, начинать строительство в пяти километрах от границы с Беловодьем — затея не из лучших. Слишком близко к территории, контролируемой элемийским ИскИном, что вызывает тревогу, да и загадили там все изрядно. Поэтому я увел людей дальше, километров на сто по нейтральной полосе, между зонами обитания йортов и октанитов, где и начал строительство временного лагеря.

Продолжая прохаживаться по лагерю, я думал о тех людях, что остались в Беловодье. Я чувствовал, как время для них утекает сквозь пальцы, и человеческая зона обитания доживает свои последние дни. Я не видел вариантов, как они смогли бы удержать железодеев, разве что чудо какое. Десяток и даже сотня чародинов тут не поможет. Осознание этого давило на меня неподъемным грузом, заставляя чувствовать вину. Но я никак не мог повлиять на эту ситуацию, по крайней мере пока.

Но даже если я наклепаю то вооружение, которое сейчас имеется только в моей голове, возникает другая проблема: где брать людей? С той тысячей, которая у меня есть, особо не повоюешь. Да и мужчин, способных держать оружие, если наберется две сотни, то будет хорошо. На нелюдей надеяться тоже не стоит: в их зоне обитания все хорошо, а то, что творится у соседей, мало кого интересует. И как убедить