Я не стал выпускать их из духовной формы, как и планировал. Пусть «зрители» увидят, как работаю в одиночку.

Да, чуть позже я оторвусь от них, но нельзя пропускать такую добычу. Уйду глубже в лес — и нарвусь на тварь сильнее. А этот бык — одиночка.

Первым делом я сам привлёк его внимание. Просто медленно и плавно встал во весь рост на краю поляны.

На фоне желтеющих, багровеющих деревьев моя фигура выглядела маленькой и незначительной. Обычный человек против многотонного чудовища. Именно этого впечатления я и добивался.

Бык медленно поднял массивную голову, увенчанную острыми костяными наростами, каждый из которых мог пробить человека насквозь.

Его широкие ноздри раздулись, втягивая мой запах. В воздухе повис запах его тяжёлого травяного дыхания, с примесью старой крови от плохо зажившей раны во рту. Он фыркнул, но не бросился.

Перед ним находилась слишком мелкая цель, чтобы тратить на меня драгоценные силы. Хищник из него никакой — только массивный травоядный танк, полагающийся на свою шкуру и многотонный вес. Это была его первая ошибка.

Сделал несколько неторопливых, почти небрежных шагов в сторону — к болотистой части поляны. Трава хлюпала под ногами, и я чувствовал, как холодная, вязкая влага просачивается сквозь подошвы, добираясь до носков. Каждый шаг отдавался влажным чавканьем — звуком, который предупреждал о скрытой ловушке.

Бык медленно, тяжело повернул голову, следя за мной маленькими, злыми глазками. Территориальный инстинкт — самый мощный из всех животных рефлексов. Чужак на его земле. Это требовало ответа.

Он двинулся за мной, и каждый его шаг заставлял содрогаться землю под моими ногами.

БУМ. БУМ. БУМ.

Ритмичные удары копыт отдавались в грудной клетке, как удары огромного молота. Шаг за шагом я заводил его в ловушку, словно дразнил красной тряпкой, ведя по краю пропасти.

А когда передние копыта с противным, влажным чавкающим звуком увязли в предательской грязи…

ГРРРРААААААХ!

Он взревел от ярости и унижения.

Звук ударил по ушам, прокатился по поляне волной, заставив дрожать листья на деревьях. В кронах с криком взметнулись потревоженные птицы — вся мелкая живность, которая спасалась от этого первобытного рёва ярости.

И в этот момент началось настоящее представление.

Из воздуха справа, словно материализуясь из осеннего тумана и дымящихся испарений болота, появился Карц. Его рыжая шерсть пылала настоящим огнём. Он выпустил короткую, ослепляющую вспышку, которая превратила день быка в ночь, а затем снова в день.

Слева, идеально синхронно, будто они репетировали этот номер годами, возникла Афина. Её невидимые когти оставили на боку быка четыре неглубоких, но болезненных царапины. Алые капли крови выступили на каменной шкуре.

Но этот бык не был молодым и глупым телёнком, паникующим при виде хищника. Годы борьбы за выживание научили старого вожака одному простому, но эффективному правилу: бей по тому, кто управляет.

Сквозь боль и ослепляющую ярость он видел меня — центр этой смертельной паутины. И сделал то, чего я от него совершенно не ожидал.

Проигнорировав и кошку, и огненного лиса, которые кружили вокруг него, нанося укусы, он взревел снова.

ГРРРРРРРРУАААААААХ!

И рванул.

Земля содрогнулась под его копытами, трава полегла от ветра, поднятого бешеным галопом.

Комья грязи летели из-под его копыт, обдавая меня холодными брызгами. Глаза горели кровавым безумием, ноздри раздувались, изо рта летели хлопья пены.

План рассыпался в прах за считанные секунды.

Вот чёрт. Старый бродяга, оказывается, с мозгами. Раздражает. Значит, простого спектакля не выйдет, придётся немного поработать.

Я не отступил ни на шаг. Паника — удел новичков и слабаков. Я — егерь. И сейчас зверь шёл прямо ко мне, обнажая все свои слабости.

— Режиссёр, поставь вихрь стеной. Сейчас, — мысленно рявкнул, вливая в приказ всю свою волю.

Воздух передо мной сгустился, закручиваясь в невидимую, но ощутимо плотную преграду. Пыль, сухие листья, капли воды и мелкие веточки поднялись с земли, образуя бурлящую, ревущую воронку, поставленную набок. Воздух завыл, как зверь.

БУУУУУМ!

Удар был такой сокрушительной силы, что меня отбросило на два шага назад, земля дрогнула под ногами, а в ушах зазвенело. Бык врезался в воздушную стену не как в твёрдое препятствие, а как в гигантскую, вращающуюся пружину из чистой энергии. Его невероятная, разрушительная инерция была обращена против него самого.

Вихрь не остановил его — он отклонил, изменил траекторию самоубийственной атаки. Вместо того чтобы пронзить меня своими костяными рогами, его развернуло боком и швырнуло в самую топкую, вязкую часть болота — именно туда, куда я изначально и хотел его загнать.

С оглушительным, чавкающим звуком, он по самое брюхо увяз в предательской трясине. Грязь поднялась вокруг него фонтанами, обдав меня холодными брызгами. Теперь он был намертво заперт в ловушке.

Новый рёв прокатился по поляне.

Я не вздрогнул, не отступил. Просто стоял и ждал.

Моя стая действовала без дополнительных команд, каждое движение было доведено до автоматизма часами тренировок.

Афина и Карц начали свой смертельный «танец» вокруг обездвиженного гиганта. Появлялись и исчезали, как кровожадные призраки на ветру. Кошка возникала справа — мазок когтей по незащищённому боку, новые красные полосы на каменной шкуре.

И тут же исчезла.

Карц мелькнул слева — ослепляющая вспышка прямо в глаза заставила быка мотать головой от боли.

Они не пытались ранить серьёзно или убить. У них была другая задача. Они заставляли его крутиться на месте, тратить силы на бесполезные попытки достать мучителей, всё глубже и глубже загоняя себя в вязкую, липкую грязь. Каждое движение, каждый поворот — ещё один сантиметр вниз, ещё один шаг к полному обездвижению.

Я видел, как толстые сухожилия на его мощной шее напрягались от отчаянных усилий. Как тёмная, зловонная грязь ползла выше и выше, сковывая движения. Как отчаяние начинало медленно, но неотвратимо затмевать ярость в его налитых кровью глазах.

Злость запертого в ловушке ветерана была поистине ужасна. Он понял, что его обманули, переиграли, и эта ярость требовала немедленного, сокрушительного выхода. Бык ударил копытами по вязкой жиже с такой силой, что брызги летели на десятки метров.

БУМ! БУМ!

Его магия всколыхнулась, как проснувшийся вулкан, и земля вокруг него внезапно взорвалась десятками острых каменных шипов. Они росли со скоростью молнии,