Тоненький, вежливый звонок раздался в дверь аккурат в указанное время.

— Канэко-сан, — старушка с подносом замерла и обратилась ко мне, — странно, но я больше никого не ждала.

— Ну так надо посмотреть, — ответил я, аккуратно забирая у нее поднос, — а я пока закончу сервировку.

Сато-сан открыла дверь и замерла, на пороге стоял Каору. С зажатым в руке букетом, он по белизне лица был не отличим от цветов. Я только сейчас подметил, что держал он пышный букет белоснежных хризантем, именно такие были на старой фотографии в альбоме у его бабушки. Время словно остановилось, даже Момо замерла возле моей ноги.

— Каору? Это правда ты? — глаза пожилой женщины заблестели, но она не удержалась и заплакала. Голос сорвался на хриплый шепот, — Наконец-то.

— Бабушка, — голос Каору дрожал, он неловко перешагнул через порог. — Прости, прости что так долго.

Договорить он не смог. Сато Кийоко вцепилась во внука, будто боялась, что он рассыплется в прах, её худенькое тело тряслось в рыданиях, заплаканное лицо уткнулось в его пиджак. Каору сначала окаменел, потом его руки с букетом цветов медленно обняли старушку, и он прижался к её седым волосам. Его плечи затряслись, сдавленные рыдания вырвались наружу. Даже Момо жалобно заскулила и спрятала мордочку в складках моих джинсов.

Я взял Персика на руки и прижал к себе этот теплый, дрожащий комочек. Крадучись, обошел их и вышел из квартиры, тихонько прикрыв за собой дверь. Им нужно побыть вдвоём, десять лет — слишком большой срок.

Открыв ключом свою дверь, я сразу пошел на кухню, как-никак это из-за меня Момо сегодня не отведала своих любимых печенек.

Я сидел на кухне и смотрел в пустоту, после той сцены, что я сейчас видел, мне тоже требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.

— Ну хоть одна ниточка соединилась, — сказал я Момо, поглаживая её волосатый пузик, — а значит, что и мы с тобой можем наконец съехать из этой «капсулы»!

Опустив руку в карман пиджака, я нащупал две карты. Не понял, а-а, вспомнил. Одна карта моя, а вот вторую дал мне Фурикава, когда я его якобы случайно встретил на улице. Еще помнится упомянул родителей, портфель и опасность внутри него. А вместе с пропуском была бумажка с номером того самого склада, где я случайно обновил хронограф. Какая же его цель во всей этой истории? Кстати, я же должен был к нему зайти еще пару недель назад, хотя бы показаться после перенесенной травмы. Тело новое, а наплевательское отношение к нему — старое.

Тем более что за этот небольшой период я успел обзавестись внеземной технологией, сбежать от банды якудзы и попасть в аварию на метро.

— Алло, Вас беспокоит Канэко Джун, — я решил сначала позвонить и выяснить, когда он теперь работает. — Да, мне нужен доктор Фурукава-сан. Он меня лечил, сказал после этого прийти на профилактический осмотр. Как долго шёл? Простите, я не мог раньше подойти.

— Доктор Фурукава заканчивает приём, — голос секретаря был неумолим, но тут он дрогнул, видимо дошёл до моей истории болезни, — но, если Вы успеете в течении часа, он Вас примет.

— Час? Да на машине я доберусь до вас минут за двадцать, спасибо, — сказал я и положил трубку.

Если ритмично шевелить булками, то я успею. Я вызвал такси, и, сидя на заднем сидении, крутил в руках свой хронограф. Что же ты такое? Инопланетное оружие, остатки древней цивилизации или итог работы гениев — моих родителей. Подходило всё. Только сейчас поймал себя на мысли, что за несколько недель владения этим гаджетом не знаю даже части его возможностей. Ну что ж, надеюсь этот доктор сможет ответить на все мои вопросы.

Такси свернуло на уже знакомую улицу и остановилось.

Глава 19

Просторный, пахнущий антисептиком коридор уже знакомой мне клиники в этот раз казался вымершим. Инструкция усталой медсестры на ресепшене была проста до безобразия, третий поворот направо, последний кабинет в конце, табличка на двери. Пройдя последний поворот, я уже видел эту дверь в перспективе длинного коридора, матовое стекло с аккуратно выгравированными иероглифами «Доктор Фурукава Кэшита».

Я прошёл последний поворот, до цели оставалось с десяток шагов, как мир внезапно сузился до точки, перехватывая дыхание.

Из кабинета Фурукавы, с силой распахнув дверь, причём с такой силой, что задрожало стекло, вышел никто иной, как Кэзуки Мураками собственной персоной. Солнечный луч из окна напротив на мгновение выхватил его острые, как клинок, скулы и жесткую линию сжатых губ. Его темный костюм, безупречно сидящий на плечистой фигуре, казался здесь инородным телом на фоне белоснежных стен. Лицо Кэзуки было каменной маской, но в глазах застыло уже знакомое холодное презрение, смешанное с едва уловимым раздражением. Как у хищника, потревоженного во время трапезы. Он что-то бросил через плечо в кабинет, слова были частично неразборчивы, но тон был неприятный — наглый, хрипловатый.

— И впредь не забывайся, — удалось мне разобрать, — докторишка!

Инстинкт самосохранения сработал быстрее мысли, я рванул в сторону, едва не поскользнувшись на гладком полу. Справа как раз был небольшой тупик, куда я и влетел, прижавшись спиной к прохладной, шершавой стене. Сердце колотилось, как барабан, кровь гудела в ушах. Адреналин ударил в виски, в голове сразу возникли картинки нашей встречи в том чёртовом заброшенном ангаре. Встречаться с ним сейчас мне совсем не хотелось.

— Он здесь? Но зачем? — мысли проносились со скоростью пуль. — Что связывает этого хищника с врачом, который меня спас?

Шаги Кэзуки, уверенные, тяжелые, загремели по коридору в противоположную сторону, постепенно удаляясь. Я стоял в этом тупике до тех пор, пока всё не затихло.

Подождав еще пару минут, я аккуратно выглянул из-за угла, коридор был пуст. Подойдя к большому окну на лестничной площадке, я успел мельком увидеть, как Кэзуки, не оглядываясь, садится в черный тонированный автомобиль у входа. Машина тронулась с места плавно, исчезнув за поворотом, как призрак.