«Двойной Зангецу состоит из «клинка» и «ножен». Корректная форма Занпакто — это та, которая включает в себя ножны. Существует только два Занпакто без ножен — это Саяфуши (Нимайя Оэцу) и Зангецу (Ичиго Куросаки). Форма двойных клинков фиксирует Зангецу в его корректной форме, в то время как банкай обеспечивает ножны, и то, что мы видим после того, как банкай был сломан — это «Истинный Зангецу». Сломанные ножны были поглощены Ичиго, так что, если он захочет, он сможет снова разделить Зангецу, но, я считаю, это зависит от самого Ичиго». @ Конец цитаты.

Если мы решим проверить, то и правда у всех есть ножны. При высвобождении Шикая ножны могут использоваться (пример — Мадараме Иккаку) и становиться его частью — либо не использоваться, и тогда они остаются болтаться на поясе шинигами.

Саяфуши в принципе неправильный Занпакто — это его фишка. А Зангецу не был выкован, как полагается, из асаучи, ведь он сформирован самим Ичиго. При перековке Нимайя придал Зангецу корректную форму, остальное, думаю, понятно из ответа самого Кубо.

Почему в фанфике Зангецу снова в одноклинковой форме, хотя асаучи был с ножнами (можете проверить, я это уточнял пару раз), думаю, довольно очевидно, но сильно углубляться в это сейчас я не буду, так как, в отличие от мистера Кубо-забиваю хуй на объяснение важных механик-Тайто, всё это ещё будет затрагиваться далее в самой работе.

А ещё уточнение — не факт, что один тесак, который мы видим в главе таймскипа, и есть шикай Ичиго. Он не использовал Гецугу или каких-либо других способностей, однозначно указывающих на то, что это шикай. Есть вероятность того, что спустя столько лет у Ичиго наконец-то появилась базовая форма Зангецу. К тому же почти наверняка Ичиго в финале в принципе не будет высвобождать свой банкай в мире живых, так как, ну… миру или значительной его части от такого стало бы сильно плохо.

Глава 29

Значит, она не только не стала жертвой помощи Урахары, но даже продолжила выполнять свои обязанности как следящая за Каракурой. Причём вполне неплохо — уж точно лучше, чем вчера.

Что ж, раз никто из нас не готов отвечать на важные вопросы, то особого смысла в продолжении данного диалога прямо сейчас я не вижу.

— Ну… раз моя помощь здесь не требуется, то я, пожалуй, вернусь в свой класс, — Рукия на секунду замешкалась, как будто хотела возразить… но так этого и не сделала.

Развернувшись на пятках, я снова оттолкнулся от земли при помощи света подчинения, тем самым давая девушке подсказку о природе моих сил. Хотя я и не спешу раскрывать все свои тайны, но и скрываться слишком сильно не планирую — даже если Рукия доложит обо мне своему начальству, это не должно стать большой проблемой, пока меня не идентифицируют как квинси или сына беглого шинигами. Готей ведь не истребляет подчинителей.

Остаток дня прошёл вполне буднично — Мисато-сенсей и вовсе сделала вид, что не заметила моего возвращения, — за исключением одного незначительного изменения.

Мистер Иссида начал что-то подозревать и коситься в мою сторону на уроках. Хотя я и скрывал большую часть своей вновь возросшей духовной энергии, излишков теперь было достаточно, чтобы Урью смог что-то почувствовать и, как следствие, начал бросать на меня подозрительные взгляды.

Ситуация как будто вернулась к тому, что я знаю из своих воспоминаний о другой версии событий, но не похоже, что ему удалось сразу распознать во мне шинигами.

Спокойствие в Каракуре, однако, долго не продлилось. Уже вечером следующего дня я ощутил очередной всплеск негативной духовной энергии на дальнем от меня районе города.

«Что за чертовщина?.. — не мог не напрячься я. — Три пустых всего за пару дней? Причём сразу же после назначения Рукии в мир живых. Это уже совсем не похоже на совпадение…»

Я всё ещё раздумывал о том, следует ли мне оставить очередного монстра на мелкую Кучики, которая всё ещё была в городе, когда источник духовной силы пустых… раздвоился и стал сильнее, а затем ещё раз…

Ещё пустые…

Не то чтобы это было чем-то совершенно невероятным, иногда пустые и правда приходят в наш мир группами, но такое случается довольно редко — в последний раз о подобном я слышал, когда умер Соукен Иссида. В большинстве случаев эти твари не слишком охотно работают с себе подобными, если только не находится сильный вожак, который подминает под себя стаю тварей послабее. Но такой группе не так-то просто вовремя найти трещину между мирами и пройти по ней всем вместе, если только кто-то посильнее — значительно посильнее, я имею в виду — не откроет им путь намеренно. Не говоря уже о том, что подобное мероприятие для них бессмысленно и почти наверняка закончится смертью, так как группу пустых гораздо проще обнаружить, и на их устранение рано или поздно отправят отряд шинигами.

Чувствуя, что иду кое у кого на поводу, я оставил недоделанную домашку по японскому (самый нелюбимый мною предмет в школе, все эти иероглифы — ужас, сколько ненужной информации приходится складировать у себя в голове!) и рванул на улицу через открытое окно.

Конечно, я не единственный, кто может взяться за устранение этой группы, вот только все остальные считаются в глазах Готей преступниками или идеологическими врагами, так что… придётся впрягаться именно мне, не оставлять же малявку Рукию один на один с целой толпой монстров.

Хотя мне и пришлось преодолеть в разы большее расстояние, первым на место грядущей битвы прибыл именно я, благодаря чему смог более-менее спокойно оценить противников.

Пустые как раз выбирались на берег небольшого декоративного озера или даже скорее пруда, который являлся частью парка отдыха, оформленного в типичном для этой страны стиле. Похоже, выход из гарганты был где-то на дне этого заполненного кувшинками и заселённого карпами водоёма.

Их было четверо, три звероподобных громилы выше трёх метров в холке (кошка, осёл и медведь) и один гуманоидный, но сильно сутулый, всего под два с половиной метра ростом и с маской в форме собачьего черепа. Несмотря на меньшие размеры, мелкий был очевидным лидером в этой группе, его реацу ощущалась куда более плотной и тёмной, чем у других.

Зная кое-что об эволюции пустых, я даже подумал было, что передо мной адьюкас — более высокая форма развития пустых, — но быстро отмёл эту мысль