Невесёлая статистика. Но именно поэтому и нужна была разведка боем.

На второй день начали попадаться следы орды — заброшенные деревни, пепелища, останки людей и животных. Враг проходил здесь недавно и не оставлял после себя ничего живого.

— Работают основательно, — мрачно заметил Конрад фон Вольфенбург, осматривая очередное пепелище. — Не грабят, а уничтожают.

— Значит, цель у них не добыча, а завоевание, — ответил я. — Это делает их ещё опаснее.

— Почему?

— Грабители рано или поздно насытятся и уйдут. А завоеватели будут биться до конца.

К полудню второго дня разведчики донесли — впереди вражеский лагерь. Отряд орды стоит у переправы через небольшую речку, контролирует дорогу на Мозырь.

— Сколько их? — спросил я.

— Точно не сосчитать, — ответил старший разведчик. — Но не меньше тысячи. Все конные, хорошо вооружённые.

— Лагерь укреплён?

— Слабо. Палатки в кружок, кони в центре. Часовые есть, но не много.

— Видимо, не ожидают нападения, — заметил Войтех. — Считают, что все местные уже разбежались.

— Тем лучше для нас, — усмехнулся я. — Устроим им сюрприз.

Но сначала нужно было изучить противника. Я оставил основные силы в лесу, а сам с несколькими разведчиками подобрался к вражескому лагерю поближе.

То, что я увидел, произвело сильное впечатление. Воины орды действительно сильно отличались от всех, с кем мне приходилось сражаться. Невысокие, жилистые, с монгольскими чертами лица. Одеты в кожаные доспехи, вооружены композитными луками и кривыми саблями. Двигались быстро, уверенно, без лишней суеты.

— Дисциплина у них хорошая, — шепнул мне один из разведчиков. — Все знают своё дело, никто не бездельничает.

— И кони отличные, — добавил другой. — Невысокие, но выносливые. Для степной войны идеальные.

Я наблюдал ещё полчаса, запоминая детали. Как расставлены часовые, где стоят командиры, как организован быт. Потом осторожно отполз обратно.

— Ну что увидел? — спросил Войтех, когда я вернулся к отряду.

— Профессиональную армию, — коротко ответил я. — Не банду разбойников, а настоящих воинов. Придётся с ними повозиться.

— И что делаем?

— Нападаем. Но не лобовой атакой, а с хитростью.

План был простым, но эффективным. Эстонские лучники должны были скрытно окружить лагерь и по сигналу обстрелять коней противника. Пока враги будут в смятении, литовская пехота атакует с фронта, а смоленская конница ударит во фланг.

— Главное — не увлекаться, — предупредил я командиров. — Завязали бой, изучили тактику противника, нанесли урон — и сразу отступать. Это разведка, а не решающая битва.

— А если они нас преследовать будут? — спросил Конрад.

— Будут — ещё лучше изучим их манеру боя, — ответил я. — Но думаю, не будут. У них наверняка есть приказ не отвлекаться на мелкие стычки.

Атаку назначил на рассвет. В предутренней мгле эстонцы бесшумно заняли позиции вокруг лагеря. Литовцы и смоляне приготовились к атаке.

— Помните, — ещё раз повторил я, — главная цель не победа, а информация. Дерёмся ровно столько, сколько нужно для изучения противника.

Первый залп эстонских стрел произвёл в лагере настоящий переполох. Стрелы сыпались со всех сторон, поражая коней и людей. Кричали раненые, ржали лошади, люди выскакивали из палаток.