Мы с Аксаковым несколько секунд молча смотрели друг на друга. Я — удивлённый его присутствием. Он — шокированный тем, что я жив.

— О! — наконец выдавил я, расплываясь в улыбке. — А ты чего тут забыл?

Аксаков медленно опустил меч, но напряжение с лица не ушло. Он прищурился, оглядывая меня с ног до головы, явно проверяя, не сошёл ли я с ума.

— Вот тот же вопрос, — проговорил он, не сводя с меня взгляда. — Чего ты здесь делаешь? И почему… — он замолчал, подбирая слова. — Обычно те, кто попадают в аномалию, либо умирают, либо теряют рассудок и систему. А ты…

Я усмехнулся и легонько похлопал графа по плечу. Тот даже не дёрнулся, продолжая изучать меня настороженным взглядом.

— Не парься, граф, — сказал я максимально беззаботно. — Я рассудок потерял заранее. Превентивно, так сказать. Подстраховался на всякий случай.

Аксаков молчал, явно не зная, как реагировать на мои слова. За его спиной ликвидаторы переглядывались, некоторые опустили оружие, но большинство продолжали держать меня на прицеле.

Прожекторы слепили глаза, вокруг шумело, кто-то кричал приказы, работали сканеры. Весь этот цирк явно собрался сюда из-за аномалии, и теперь все пялились на меня, пытаясь понять, как я умудрился выжить.

Очень хотелось сунуть руку в карман и посмотреть, что там такое тяжёлое появилось, но при таком скоплении народа это было бы глупо. Лучше подождать более подходящего момента.

— Ладно, граф, было приятно повидаться, но мне пора, — я обошёл Аксакова и направился к выходу из домика. — Тяжёлый выдался денёк, знаешь ли. Прорыв зачистил, с охранниками пообщался, в аномалию залез. Устал я, короче. Хочу домой.

— Погоди, — окликнул меня Аксаков, но я уже вышел на улицу.

Ликвидаторы расступились, пропуская меня, но все продолжали странно смотреть. Кто-то с опаской, кто-то с любопытством, кто-то просто в шоке. Видимо, живых и вменяемых людей после контакта с аномалией они видели впервые.

Я спокойно дошёл до своего микроавтобуса, который стоял там, где я его оставил. Открыл дверь, забрался в салон, устроился на удобном водительском кресле.

Енот уже сидел на пассажирском сиденье, довольный собой и жующий что-то подозрительно похожее на чей-то паёк.

— Кек, — поприветствовал он меня.

— Ага, — кивнул я, заводя двигатель. — Поехали домой.

Аксаков выбежал из домика и направился ко мне, явно собираясь задать кучу вопросов. Но я уже включил передачу и тронулся с места, объезжая заграждения и броневики.

В зеркале заднего вида видел, как граф стоит и смотрит мне вслед, явно не понимая, что вообще произошло.

Ну ничего, завтра объяснюсь. Может быть. Если захочу.

А пока надо добраться до дома, запереться в комнате и посмотреть, что там такое в кармане появилось. И главное — разобраться с тем, что я увидел в аномалии.

* * *

Аксаков стоял посреди заброшенной деревни и смотрел вслед удаляющемуся микроавтобусу. Красные задние огни мигнули на прощание и скрылись за поворотом, оставив графа наедине с кучей вопросов и полным отсутствием ответов.

Рядом стоял разведчик, молодой парень по имени Игорь, который всё ещё держал в руках золотую пирамидку — системный анализатор. Он хлопал глазами, переводя взгляд с дороги на прибор и обратно, явно не понимая, что вообще произошло.

— Проверил? — коротко бросил Аксаков, не отрывая взгляда от дороги.

— Проверил, ваша светлость, — быстро ответил разведчик, снова уставившись на анализатор. — Сканировал три раза, чтобы точно убедиться. Анализатор показывает, что у него нет системы. Совсем.

Аксаков помолчал, обдумывая услышанное. Нет системы. Володя Рубцов, который ещё несколько часов назад обедал с ним в поместье, получал награду за отлично выполненное задание, теперь бессистемный. И при этом он только что вышел живым и вменяемым из аномалии, что само по себе невозможно.

Все известные случаи контакта с аномалиями заканчивались одинаково печально. Либо человек умирал прямо внутри, либо выходил безумным, теряя связь с системой и рассудок одновременно. Таких несчастных приходилось изолировать в специальных учреждениях до конца их дней.

Но Володя вышел спокойным. Даже шутил, хлопал по плечу вообще, вёл себя как обычно, будто только что не побывал в месте, которого боятся даже опытные системщики высоких рангов.

— Но тогда почему Володя так спокоен? — пробормотал Аксаков скорее себе, чем разведчику.

На что тот лишь пожал плечами, явно не имея ответа на этот вопрос.

Рация на поясе графа зашипела помехами, потом послышался голос одного из бойцов в оцеплении:

— Господин Аксаков, машина приближается к заграждению. Пропускать?

Аксаков уже открыл рот, чтобы дать разрешение. В конце концов, Володя заслужил отдых после такого дня. Зачистил прорыв в одиночку, выжил в аномалии, вёл себя вполне адекватно. Пусть едет домой, а завтра можно будет спокойно поговорить, узнать подробности.

Но в этот момент перед глазами графа всплыло системное уведомление. Яркое, невозможное для игнорирования, с характерным холодным текстом Великой Светлой Системы.

Новое обязательное задание!

Описание: Допросить бессистемного индивида. Узнать всю информацию о содержимом аномалии. Применить любые доступные методы для получения информации.

Награда: Благосклонность Великой Светлой Системы. Повышение авторитета.

Наказание за отказ: Вплоть до понижения сорта!

Примечание: При необходимости разрешается применение пыток. Жизнь и здоровье объекта допроса не являются приоритетом.

Аксаков почувствовал, как скулы свело от напряжения. Он медленно перечитал сообщение, надеясь, что ему показалось или система ошиблась. Но нет, всё было именно так, как он прочитал в первый раз.

Задержать Володю, допросить, и при необходимости даже пытать…

Граф скривился, чувствуя, как внутри всё сжалось от отвращения. Ему не всегда нравилось поведение Светлой Системы, но обычно он мог найти оправдание её действиям. Необходимость поддержания порядка, защита людей от опасностей, контроль над прорывами — всё это имело смысл.

Но пытать ни в чём не повинного парня, который только что выжил в аномалии и ведёт себя совершенно неагрессивно? Это уже перебор. Володя не представляет угрозы, он даже системы лишился, какую опасность он может нести?

Правда отказаться от задания Аксаков не мог. Понижение сорта означало бы потерю влияния, ресурсов, возможности защищать свой род и людей. А полное отключение от системы — это фактически социальная смерть, изгнание из общества.

Так что и на этот раз придется идти на уступки… Выполнить это задание, пусть и не так жестко, как требует этого система. Частичное выполнение тоже считается, граф уже не раз так проводил систему.

Аксаков тяжело вздохнул, взял рацию и поднёс к губам.

— Задержать, — проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал максимально нейтрально. — Но обращаться с уважением. Проводите господина Рубцова в наш штаб. Обеспечьте всем необходимым, накормите при необходимости и предоставьте комфортную комнату