Я спрыгнул с коня, который по привычке замер, вымуштрованный. Обнажил меч, отполированный до блеска, словно зеркало, отражающее лунный свет. Ярость вскипела во мне, обжигая каждую клетку тела. Я не позволю им тронуть ее. Я не позволю им забрать ее у меня. Не сейчас. Никогда.

С криком, полным ярости, я бросился на волков, взмахнув мечом. Клинок сверкнул в лунном свете, отсекая воздух, рассекая тьму. Звери ощетинились, зарычали, и этот звериный вой усилил мое безумие. Они напали все вместе, словно одна огромная голодная тень, и началась битва. Битва не на жизнь, а на смерть.

Меч рассекал воздух, круша кости и плоть, обрызгивая меня горячей кровью. Волки падали один за другим, сраженные моей яростью. Это был танец смерти, танец отчаяния и надежды, танец, в котором я вкладывал всю свою душу. Я дрался, как зверь, защищая свою добычу, свою жизнь, свое сердце. Я дрался за Аэлиту, за свою любовь.

И я победил. Последний волк, поджав хвост, скуля и рыча, скрылся в лесу, оставив меня одного с любимой. Я стоял посреди поляны, задыхаясь, обливаясь потом и кровью, но живой. Я победил.

Подбежал к ней, дрожащими руками развязал веревки, стараясь не причинить ей боли. Она была холодной и бледной как смерть, ее дыхание было едва различимо, словно тонкая нить, связывающая ее с жизнью, вот-вот оборвется. Мое сердце сжалось от боли, отчаяния и страха.

Взял на руки осторожно, словно хрустальную вазу, боясь сломать ее, и понес к коню. Благо конь у меня был со мной не в одной передряге и слушал меня беспрекословно. Она была такой легкой, такой хрупкой, такой беззащитной в моих руках. Я чувствовал, как ее тело дрожит.

Посадив ее перед собой на коня, я прижал ее к себе, чувствуя, как мое тело согревает ее, укутал плотнее в плащ. Я должен спасти ее, чего бы мне это ни стоило.

Я погнал коня вперед, сквозь темный лес, сквозь тьму и страх, молясь всем богам, известным и неизвестным, чтобы она выжила. Молясь, чтобы она осталась со мной.

— Аэлита, пожалуйста, не умирай, — шептал я, сжимая ее в объятиях. — Я люблю тебя. Ты моя жизнь. Без тебя меня не будет. Не оставляй меня, прошу тебя.

По дороге мне попалась телега. И растерзанное тело старухи. Вернее, я полагаю, что это было она, потому что узнать ее было уже невозможно. Но я не остановился ни на миг. Мне было плевать на все, только бы Аэлита была жива.

Я чувствовал, как ее тело слабо дрожит в моих руках, как ее дыхание становится все слабее и слабее. Надежда теплилась во мне, как крошечная искра в кромешной тьме, но я боялся, что эта искра вот-вот погаснет. Я не сдамся. Я спасу ее. Я должен спасти ее. Потому что она моя Аэлита. Потому что она моя жизнь. Потому что без нее нет и меня.

Эпилог

Прошло полгода с той страшной ночи в лесу. Полгода, за которые страх постепенно отступал, словно утренний туман, оставляя место не только надежде, но и сладкому предвкушению счастья, словно я вот-вот должна была вкусить сочный спелый плод. Сегодня был особенный день, день, который должен был навсегда изменить мою жизнь. В моем родительском доме царила приятная суета, словно в улье: слуги сновали туда-сюда, украшая комнаты гирляндами из цветов, стремясь создать атмосферу сказки, повара колдовали на кухне, источая умопомрачительные ароматы, — ведь сегодня моя свадьба. Моя свадьба с мужчиной, которого я любила всем сердцем.

Да, меня вернули домой, но обстоятельства были уже другие. Я долго приходила в себя после того зелья, которым опоила меня старуха Берта. И все это время рядом со мной неотступно был Арион, несмотря на то что и ему знатно досталось в схватке с волками. Теперь у него на щеке был глубокий шрам, который напоминал мне о той роковой ночи.

Я стояла у открытого окна своей комнаты, вдыхая свежий морозный утренний воздух, и краем глаза поглядывала на свое отражение в зеркале. Кружевное платье, расшитое жемчугом и серебряными нитями, словно сотканное руками фей, идеально подобрано по фигуре, подчеркивая талию и открывая плечи. Мои волосы, тщательно уложенные, украшала тонкая диадема, усыпанная мелкими бриллиантами, которые сверкали, как капли росы на солнце. Я чувствовала себя одновременно взволнованной, словно птица перед первым полетом, и уверенной в себе, словно королева, вступающая на трон.

На подоконнике, грациозно постукивая когтями по дереву, сидел Геннадий и тщательно чистил свои черные блестящие перья, будто готовясь к важному выходу в свет.

— Ну что, новости есть? — спросила я, улыбаясь ему. Его присутствие всегда успокаивало меня, напоминая о дружбе и верности.

Геннадий прекратил прихорашиваться и повернул ко мне свою умную голову, словно прислушиваясь к невидимым голосам.

— Передал я твое приглашение семейству Марты, — прокаркал он, слегка наклонив голову набок. — Но Марта сказала, что не сможет приехать, не чувствует себя достаточно… прилично, что ли, среди всей этой знати. Говорит, не умеет вести себя в высшем обществе.

Я вздохнула, предчувствуя это. Марта, добрая, но простая женщина, действительно будет чувствовать себя неловко в обществе холеных аристократов, привыкших к шелкам и изысканным манерам.

— Но я взял на себя смелость, — продолжил Геннадий, приосанившись. К слову, Марта и ее семья очень спокойно отреагировали на то, что Геннадий оказался говорящим. Томми был больше все в восторге от этого. — И пригласил их всех после свадьбы, когда ты уже переедешь в дом мужа и будешь там распоряжаться как настоящая хозяйка. Сказал, что им стоит навестить тебя, когда ты освоишься и начнешь принимать гостей. Уверена, что в твоем доме и Марта почувствует себя увереннее.

— И? — с нетерпением спросила я, мысленно хваля Геннадия за его тактичность.

— И Марта сказала, что обязательно приедет вместе с Джоном и Томми. Сказала, что не может пропустить такое событие, как твой переезд в новое гнездышко.

Я улыбнулась. Знала, что у Геннадия получится ее уговорить. Он умел быть убедительным, особенно когда хотел произвести впечатление на дам.

— Спасибо, Геннадий, ты лучший, — сказала я, подойдя к нему и погладив его по голове.

— Да не за что, я же для тебя стараюсь, — прокаркал он, довольно подставляя голову и прикрывая глаза от удовольствия. — Но вот что мне интересно… почему ты так уверена, что свадьба вообще состоится? Все эти аристократические интриги… Я не понимаю этих