Федот наклонился вперёд, увлечённо жестикулируя:

— Командная работа — это вообще отдельная наука. Огневые пары: один стреляет, второй перезаряжается и следит за флангами. Потом меняются. Никогда не остаёшься без прикрытия и огневой поддержки.

— Сколько человек в идеальной группе? — уточнил я.

— Четыре-пять. Больше — неповоротливо, меньше — недостаточно огневой мощи. И все должны знать жестовые сигналы. Я выучил сорок два знака: «враг впереди», «обойти слева», «граната», «отступаем»… Бесшумное общение спасает жизни.

Боец достал из кармана исписанную тетрадь и положил на стол.

— Всё записал, воевода. Схемы, рисунки, пояснения. И ещё — ротация дозоров каждые три часа. Дольше — внимание притупляется, человек начинает видеть то, чего нет, или пропускать реальные угрозы.

Всё правильно — и про три часа дозора, и про признаки усталости часового. В моё время это входило в базовую подготовку любого воина, но здесь почему-то считается революционным знанием. Что ж, пусть будет революционным — главное, чтобы работало.

Я пролистал тетрадь. Аккуратные схемы, подробные описания, даже временные расчёты. Охотник подошёл к делу основательно, не просто запомнил, а понял принципы.

— Теперь о специальных приёмах, — продолжил Федот. — Ложное отступление с заранее подготовленными огневыми точками. Враг преследует «бегущих», попадает в «убойную зону» — сектор перекрёстного огня. В Перуне это называют «мышеловкой».

— И часто у них это срабатывает?

— Почти всегда. Люди теряют осторожность, когда думают, что враг бежит. А ещё дым и отвлекающие манёвры при штурме. Пока враг стреляет по теням в дыму, настоящая штурмовая группа заходит с фланга.

Я задумался. Всё это были простые, но эффективные приёмы.

— Что на твой можем внедрить немедленно? — спросил я прямо.

Собеседник выпрямился, в его глазах загорелся огонёк энтузиазма:

— Реорганизация дружины по принципу огневых групп. В каждой по пять человек. Каждая группа — самостоятельная боевая единица. Ежедневные тренировки по штурмовой тактике на макетах зданий. Обучение всех бойцов базовым жестовым сигналам — хотя бы двадцати основным.

Охотник встал и начал расхаживать по комнате, увлечённо размахивая руками:

— И учебный полигон, воевода! Для отработки штурма нужен полигон с макетами зданий. Не обязательно сложный — деревянные стены, окна, двери. Главное — отрабатывать движения до автоматизма.

— Долгосрочные планы? — я отхлёбнул остывший чай.

— Формирование специализированных отрядов. Штурмовая группа — восемь человек, лучшие в ближнем бою. Снайперская — четыре человека с лучшими стрелками. Разведывательная — шесть человек, самые незаметные и выносливые.

Почти о том же самом мы в своё время говорили с Зарецким в контексте постоянных улучшений бойцов с помощью Реликтов.

Боец остановился у окна, глядя на товарищей, отрабатывающих владение оружием.

— И ещё кое-что по обороне Угрюма. У нас отличные бастионы, перекрёстный огонь — всё как надо. Но в Перуне показали слабое место: координация между бастионами. Если амулеты связи недоступны, тогда нужна система флажковых сигналов или звуковых команд, чтобы командиры бастионов могли быстро предупреждать друг друга. «Перебрасываю к тебе пятерых», «У меня кончаются патроны», «Вижу обход с фланга». Без этого каждый бастион воюет сам по себе.

Я поднялся, подошёл к нему. На площадке Борис гонял новобранцев, заставляя отрабатывать удары алебардой. Старая школа, эффективная против Бездушных, но бесполезная против людей с огнестрелом.

— Федот, даю тебе месяц и весь отряд усиленных Реликтами гвардейцев. Через месяц хочу видеть настоящий штурмовой взвод. Ещё месяц — и вся дружина должна действовать как единый организм.

Длинноносый охотник повернулся ко мне, в глазах полыхнула решимость:

— Не подведу, воевода.

— Получишь всё необходимое. Что ещё?

— Инструкторы из «Перуна» используют специальные учебные патроны — с краской вместо пули. Попадание видно, но не смертельно. Для тренировок незаменимая вещь.

— Посмотрим, что можно сделать. Может, Зарецкий с Исаевым что-нибудь придумают.

Федот кивнул и вдруг посерьёзнел:

— Воевода, я там, в Москве, много думал. Мы в Угрюме сильные духом, но… Если придёт настоящая армия, обученная, как ребята из Перуна, нам будет непросто. Техника решает многое.

— Знаю, — согласился я. — Поэтому и ездил в Москву за «богами войны». Познакомься с ребятами, что прошли улучшения. Они хорошо себя показали в недавней операции.

Боец выпрямился, хлопнул кулаком по груди:

— Слушаюсь! Завтра представлю план тренировок.

Когда Федот ушёл, я ещё долго листал его тетрадь. Аккуратные схемы построений, детальные описания тактических приёмов, даже психологические заметки о поведении бойцов в стрессовых ситуациях. Восемьсот рублей за обучение окупятся стократно, если он сможет передать хотя бы половину этих знаний нашим людям.

* * *

Утро второго дня ярмарки встретило меня шумом торговых рядов и запахом свежей выпечки. Я обходил площадь, наблюдая за оживлённой торговлей, когда заметил спешащего ко мне Коршунова. Бывший разведчик выглядел встревоженным — редкое состояние для человека его опыта.

— Прохор Игнатич, срочно! — он остановился, переводя дыхание. — Мой агент во Владимире только что прислал весточку. Тайный приказ диверсию на ярмарке готовит!

Я нахмурился. Тайный приказ — официальная спецслужба Владимирского княжества, после прихода Сабурова к власти переориентированная на подавление «мятежников».

— Подробности есть?

— Маловато, но хватит. Диверсант уже здесь, вчера прикатил под видом торговца. Мои соколики вместе с пограничниками и стражей Крылова всех подозрительных рож отслеживали — семь кандидатов в списке. Капитан Коршунов и не таких гусей на завтрак ловил, но этот больно хитрый попался.

— Где Крылов?

— Уже вызвал. Должен быть с минуты на минуту.

Григорий Мартынович действительно вскоре появился, сопровождаемый двумя стражниками.

— Воевода, Родион ввёл меня в курс дела. Мои люди начали проверку подозрительных из списка.

— Хорошо. Действуем быстро и тихо, — я огляделся, убеждаясь, что нас не подслушивают. — Не хочу паники на ярмарке. Родион, твои информаторы что-нибудь заметили?

— Есть зацепка, едрёна-матрёна. Вчера вечером разносчица в Кружке и кости слышала — некто предлагал пять рублей рабочему со склада за «небольшую услугу». Детали уловить не смогла, но чую запах подгоревшей каши.

— Склад? — я насторожился.

На окраине торговой площади располагались временные складские помещения — большие амбары, где приезжие на ярмарку купцы хранили товары, не помещавшиеся на прилавках. За небольшую плату местные рабочие охраняли и перемещали груз. Идеальная цель для диверсии — сотни бочек, мешков и ящиков с продовольствием в одном месте.

— Именно, — мрачно кивнул Родион, —