Дамир с сомнением посмотрел на ясное небо.

— Серьёзно?

— Природа не врёт, — сказал я просто. — Люди врут. Звери притворяются. Но лес всегда будет с тобой честным, Дамир. Навсегда это запомни.

Действительно, через полтора часа небо затянули тучи, и мы едва успели добраться до фермы под первыми каплями дождя.

В другой день я учил их читать следы. Но не просто определять вид зверя — это азы. Настоящий следопыт видел историю.

— Старый кабан-секач прошёл здесь вчера вечером, — сказал я, присев у отпечатка в грязи. — Видишь, Отпечаток копыта чуть смазан? Он им шаркает, не поднимает до конца. Хромает на левую заднюю. Раненое животное всегда непредсказуемо. А вот это, — я перешёл к другому следу, — свежее. Молодой волк. Шёл быстро, но не убегал. Охотился. Видишь, как глубоко вошли когти? Он перепрыгивал через камни, преследуя добычу.

Лина присела рядом.

— А как ты понял, что он молодой?

— По размеру лапы и глубине отпечатка, — объяснил я. — Старый волк тяжелее, лапа шире. А молодой легче, но компенсирует это силой, глубже вдавливая когти. Плюс траектория движения — опытный зверь экономит энергию, движется по прямой. Молодой тратит силы впустую, делает лишние движения.

Следующие часы мы провели в лесу, отрабатывая навыки. Я показывал им, как отличить свежий помёт от старого, как понять по царапинам на дереве размер и настроение зверя, оставившего метки.

— Медведь нервничал, когда драл кору, — объяснял я, проводя пальцем по глубоким бороздам. — Царапины рваные, неровные. Спокойный зверь оставляет ровные, параллельные линии. А тут видна агрессия.

К концу недели ученики начали замечать детали, которые раньше проходили мимо их внимания. Дамир научился определять возраст следов по краям отпечатков. Лина стала понимать язык звуков леса — какой треск веток нормален, а какой нет и стоит насторожиться.

Когда возвращались на ферму к полудню, сразу приступали к главному — работе со зверями.

— С этого момента вы становитесь владельцами всего поголовья, — объявил я, останавливаясь у вольера с волками.

Дамир вскинул брови:

— Чёрт… Прямо всех?

— Прямо всех, — подтвердил я. — Делите поровну. И помните, мы не применяем насилие. Только доверие и терпение. Каждый зверь должен принять вас добровольно.

Лина первой попыталась приручить воздушную белку. Зверёк нервничал, но после минуты концентрации связь установилась. Девушка выдохнула с облегчением.

— Получилось!

— Продолжай, — кивнул я. — У тебя ещё одиннадцать зверей.

Дамир справлялся медленнее — его грозовой щенок сопротивлялся сильнее, чем ожидалось. Зверёк рычал и выпускал слабые разряды, не давая установить связь.

— Не дави, — посоветовал я. — Он чувствует твоё напряжение. Успокойся сам, и он успокоится.

Следующие часы превратились в интенсивный марафон. Ученики поочерёдно устанавливали связи с каждым зверем фермы, а я контролировал процесс, следя, чтобы они не форсировали события и не навредили животным.

К концу дня все звери были приручены и распределены между ними. Теперь волки спокойно подходили к Дамиру, ястребы садились на протянутую руку Лины, а барсуки доверчиво принимали корм из их рук.

Я тоже учился и наблюдал за магическим зверьем — всё же такого опыта не было. Заметил, что волки активнее утром, барсуки днём, а змеи предпочитают вечернее время. Разделил кормление на три раза в день, объяснив ученикам важность биологических ритмов.

— Каждый вид имеет свои часы пика активности, — говорил я, наблюдая, как они готовят корм. — Кормить нужно именно тогда, когда зверь готов есть. Иначе стрессуете его и портите пищеварение.

Лина быстро освоила тонкости кормовых смесей для разных видов. Дамир же научился читать поведение хищников и понимать их потребности.

Идеальный тандем.

Параллельно занимался простейшей системой водоснабжения, на которую ушло дней пять. Мы сделали неглубокие канавки от озера к каждому вольеру, гравий для фильтрации, небольшие запруды. Ничего сложного — гравитация лучший работник.

Каменный Ворчун превратил это в настоящее благословение. Его аура очищения работала круглосуточно, делая воду кристально чистой. Теперь ученикам не нужно было таскать тяжёлые вёдра — вода сама приходила к зверям.

На четвертый день обучения я понял, что ферма работает достаточно стабильно, чтобы начать регулярные вылазки в лес. Лина и Дамир освоили основную рутину, а Ирма контролировала их работу лучше любого надсмотрщика.

— Завтра выхожу на охоту, — объявил я за ужином. — Мясные запасы истощаются, а стае нужна практика.

— А мы? — спросил Дамир, оторвавшись от записей по кормлению волков.

— Вы остаётесь. Ферма не может стоять без присмотра, а вам ещё рано в настоящую опасную зону. Всему своё время.

Лина кивнула с пониманием, но я видел разочарование в её глазах. Они хотели учиться, но сначала должны были освоить основы.

Следующим утром, оставив строгие инструкции ученикам, я направился к границе средней зоны опасности. Чёрт, да она стала для стаи почти обыденной — по крайней мере, её начальные участки, где не стоило углубляться дальше знакомых троп.

Мы двигались слаженно. Афина шла впереди, её массивная фигура легко прокладывала путь через заросли. Красавчик бесшумно скользил сбоку, сканируя окрестности обострённым чутьём. Режиссёр и Актриса перемещались по веткам невидимой тенью, контролируя большую территорию. Карц замыкал строй, его огненная аура отпугивала мелких хищников.

За две недели охоты я поднялся до 26-го уровня. Прогресс был серьёзным, но…

Стая росла заметно быстрее.

Режиссёр достиг 28-го уровня — королевские особи, как выяснилось, получали больше опыта за каждое убийство. Афина дотянулась до 24-го, а Карц — до 25-го. Я заметил, что звери эволюционный ранга E явно ускорены в развитии. Это подтвердила Актриса, которая преодолела порог 26ого уровня в последний день.

А вот Красавчик… Мой первый питомец едва дотягивал до эволюции, набрав лишь 20-й уровень. Обычные звери, да ещё и ниже рангом, развивались медленнее.

— Скоро твоя очередь, эволюция впереди, дружок. Удивишь? — спросил я, почесав горностая за ухом. Он довольно заурчал, но я видел в его глазах нетерпение. Красавчик понимал, что отстаёт от остальных.

За две недели накопил внушительную реагентов: корень ледяного дыхания, огненный мох, серебряную полынь и кучу других ресурсов с убитых магических зверей. В Драконьем Камне алхимик с радостью превратит эти реагенты в полезные зелья.

Средняя зона становилась привычной. Её начальные участки больше не казались смертельной угрозой — при условии, что не забираться слишком глубоко. Там, где начинались