— Почему ты так волнуешься о прописке, разве её так сложно получить? — интересуется До Тхи Чанг.

— Для сельского жителя получить постоянную прописку в Пекине практически невозможно, — объясняет реалии Сяо Ши. — Её не дают просто так, потому что она является одной из самых защищённых и ценных в Китае. Даже если бы я вышла замуж за коренного пекинца, я бы не получила её автоматически — пришлось бы ждать десять-пятнадцать лет и соблюдать очень сложные бюрократические условия.

— Реальный шанс её получить есть только у настоящих гениев, очень богатых людей или терпеливых людей, готовых упорно работать и ждать десятилетиями без каких-либо гарантий, — дополняет картину Лян Вэй.

— Вы серьёзно? — удивляется вьетнамка. — А как же обычная покупка недвижимости для получения прописки?

— Об этом не принято говорить открыто, но у нас в стране между сельским жителем и городским существует серьёзное социальное неравенство, — честно объясняет Лян Вэй. — Никто не позволит приезжему купить недвижимость без уже имеющейся прописки. Получается замкнутый круг. Для тебя это кажется дикостью, потому что в твоей стране гарантирована свобода перемещения и выбора места жительства.

— Конечно, это прописано в конституции, — подтверждает вьетнамка. — Если есть деньги купить квартиру, то можно официально прописаться где угодно — хоть в Ханое, хоть в Хошимине.

— Увы, в Китае всё иначе, — грустно пожимает плечами Сяо Ши. — Для себя лично я даже не рассчитываю на постоянную столичную прописку — лишь бы у ребёнка она была. Потому что без неё его не возьмут ни в одно приличное учебное заведение, если я, конечно, не буду надрываться регулярной сдачей крови и ужасными переработками. И то не факт — детей сельских родителей легко исключают из школ по любому поводу. Никакой социальной защищённости, никакой качественной медицины, даже зарплаты значительно ниже, чем у людей с городской пропиской. Я не хочу, чтобы мой сын жил в социальном аду, тем более что он имеет полное законное право на лучшую жизнь.

— Я отцовство признавать не буду, — недовольно заявляет Хоу Ган. — Будешь в суде доказывать. И вообще, ты рано радуешься— без постоянной прописки очень легко вылететь с любой работы. Это пока мой отец тебе помогает из жалости, дай бог ему жить долго и счастливо, но ничего вечного в этом мире не существует.

Лян Вэй задумчиво трёт подбородок и, ни к кому конкретно не обращаясь, размышляет вслух:

— В случае официальной подачи матерью ребёнка заявления об установлении отцовства китайский суд практически в ста процентах случаев встаёт на сторону женщины и выносит решение о принудительном установлении отцовства. Если генетический тест отрицательный, то для матери могут начаться неприятности, включая штраф за клевету, но если отцовство всё же подтверждается…

Хоу Ган бросает на него злобный взгляд исподлобья, понимая, к чему ведёт рассуждение.

— Вплоть до обвинения в изнасиловании можно дойти — срок давности составляет десять лет, я специально изучала этот вопрос в интернете, — многозначительно дополняет Сяо Ши.

От этих слов у Хоу Гана заметно подкашиваются ноги.

— Не парься, если бы она действительно этого хотела, ты б уже давно гремел кандалами, — с насмешкой роняет До Тхи Чанг. — Если открыто предупреждает и пугает, значит, делать не будет.

— Ты уверена в этом? Откуда информация? — цепляется за её слова отец ребёнка, словно за спасительную соломинку.

— Я хорошо понимаю женскую психологию. Тем более в её положении все мысли сосредоточены на благополучии будущего ребёнка в первую очередь. А у тебя, к счастью, оказался порядочный отец, — вьетнамка отводит взгляд с явным безразличием. — Ладно, искренне желаю тебе семейного счастья в будущем. Возможно, когда-нибудь ты и сам поймёшь цену своих поступков.

Казалось, напряжённый разговор полностью исчерпал себя. Лян Вэй молча стоял рядом с бизнесменом, погружённый в глубокие размышления. Он и предположить не мог, кто окажется отцом ребёнка его землячки.

До Тхи Чанг обращается к своему деловому партнёру с практическим вопросом:

— Должна признать, что не вникала во все личные детали и понятия не имела, насколько ваш будущий зять оказался любвеобильным, — говорит она прямо. — Теперь, когда я знакома с ней лично, — кивок в сторону беременной девушки, — и узнала некоторые интересные подробности, скажу откровенно: я с ним могу не сработаться по независящим от меня причинам.

— Даже не знаю, что на это сказать, — с сожалением качает головой Ван Мин Тао. — При всём моём уважении к вам, До Тхи Чанг, такое изменение правил игры в самом процессе совершенно недопустимо.

— Но и вы, уважаемый господин Ван, на старте нашего сотрудничества объявили правила игры не полностью, — возражает вьетнамка. — Вы не предупредили, что мне придётся выстраивать равноправные деловые отношения и находить общий язык по принципиальным вопросам порядочности с человеком, который на элементарную порядочность не способен по определению. А у нас такая работа, где взаимное доверие критически важно.

— Если бы я сам заранее знал, — тяжело вздыхает бизнесмен с искренним сожалением.

— Никто из нас не мог этого предвидеть.

Глава 2

Глубокий сон разрывает пронзительный телефонный звонок, который эхом отдаётся в ночной тишине комнаты. Первые секунды после пробуждения мой мозг отказывается в тумане — сознание медленно всплывает из глубин сна, пытаясь сориентироваться в происходящем. Ориентируясь исключительно на навязчивый звук, начинаю лихорадочно нащупывать телефон в полной темноте.

Рука беспорядочно скользит по поверхности кровати, ища источник звука. Параллельно пытаюсь окончательно прийти в себя после внезапного и неприятного пробуждения среди ночи.

Спустя несколько секунд До Тхи Чанг, которую также разбудил громкий звук, включает прикроватный светильник. Мягкий тёплый свет заливает комнату, позволяя наконец сориентироваться в пространстве. Бросаю на неё быстрый извиняющийся взгляд, приподнимаю подушку и наконец-то обнаруживаю телефон.

Увидев на ярком экране контакт начальника из IT-компании, испытываю сильное удивление. Вчера вечером отправил ему сообщение с уведомлением об увольнении, но он не удостоил ответом. Сомневаюсь, что являюсь настолько ценным и незаменимым кадром в его компании, что он принял решение звонить по этому вопросу в четыре часа утра.

— Слушаю вас, — отвечаю ему, с большим трудом сдерживая откровенно сонливые нотки в голосе.

— Лян Вэй, ты сейчас не занят? — раздаётся в трубке голос Сунь Минцзе.

— А вы как думаете? — с нескрываемым сарказмом отвечаю ему.

— Прекрасно понимаю ситуацию. Меня самого только что разбудили звонками по важному вопросу. В нашей программе перестала функционировать система безналичной