— Слушай, что говорят, — тихо сказал я Матвею. — Каждый разговор — это информация.

Мы прислушались. За столом справа обсуждали цены на зерно и проблемы с урожаем. Слева — новый торговый маршрут через горные перевалы. Позади нас кто-то жаловался на конкуренцию со стороны иноземных купцов.

— А что нас интересует? — спросил Матвей.

— Все, что касается еды и питья. Кто что продает, кому, по каким ценам, где покупают.

Вскоре принесли наши блюда. Утка Матвея была приготовлена профессионально — мясо сочное, кожица хрустящая, фрукты дополняли вкус. Моя рыба тоже была неплоха, но я сразу заметил недостатки.

Травы слишком банальные — петрушка, укроп. Ничего особенного. Соус густоват и пересолен. Подача простая. Хорошая ремесленная работа, но не более того.

— Как вам, господа? — подошел к нам управляющий.

— Отлично, — ответил я с улыбкой. — Чувствуется опытная рука повара.

— Передам ему ваши слова! Кстати, а вы не из местных? Акцент незнакомый.

— С севера, — сказал я. — Торгуем там разными товарами. А здесь присматриваемся к возможностям.

— О, Вольный Град — прекрасное место для торговли! Что вас интересует?

— Пока изучаем рынок.

Управляющий наклонился ближе:

— Если не секрет, какая сфера деятельности?

— Качественные продукты, — ответил я расплывчато. — Специи, редкие ингредиенты, деликатесы.

— Ах, понимаю! Тогда вам стоит поговорить с Федором Хлебниковым — он контролирует половину продуктовой торговли в городе или с Антоном Мясником — тот держит лучшие мясные лавки.

— Интересно. А где их можно встретить?

— Федор каждое утро на площади у Большого храма. Антон — в своей лавке на Мясном ряду. Но если хотите познакомиться в неформальной обстановке — оба часто ужинают здесь по вечерам.

— Благодарю за совет.

Когда управляющий ушел, Матвей восхищенно покачал головой:

— Как вы это делаете? За пять минут узнали больше, чем мы могли бы выяснять несколько дней.

— Люди любят говорить, — объяснил я. — Особенно если чувствуют в собеседнике потенциального клиента или партнера.

Мы закончили ужин. Блюда были действительно хорошими — намного лучше того, что подавали в обычных тавернах. Мы сегодня уже успели в этом убедиться, зайдя в парочку. Но для моего опыта и знаний все это было лишь качественным середнячком.

— Мастер, — сказал Матвей, когда мы поднимались в свои комнаты, — я до сих пор не могу поверить. У них очень качественная еда! И цены… один ужин стоит таких деньжищ! Как вы планируете с ними тягаться?

Я остановился на лестнице и посмотрел на него:

— Тягаться? Матвей, они даже не представляют, что такое настоящие блюда высокой кухни. К тому же, еда бывает очень разной и мы покажем этому городу все ее разнообразие.

— Но люди же довольны…

— Люди едят то, что им предлагают, потому что не знают ничего лучшего, — сказал я. — А что, если показать им блюда, которые они запомнят на всю жизнь?

Матвей задумался:

— Вы думаете, получится?

Я подошел к окну в коридоре, откуда был виден весь торговый квартал. Десятки гостиниц, таверн и ресторанов светились в ночи, полные довольных собой людей, которые считали, что едят лучшее, что можно найти за деньги.

— Мы не будем с ними тягаться, Матвей, — сказал я, и в моем голосе зазвучала холодная уверенность. — Мы заберем у них все.

Глава 2

Я снова разбудил Матвея еще до рассвета, когда за окнами «Золотого Грифона» только начинало серебриться небо.

— Вставай, — сказал я, тряся его за плечо. — Работать пора.

— Какая работа? — зевнул он, с трудом открывая глаза. — Еще темно же…

— Именно поэтому и пора. Настоящая торговля начинается до восхода солнца.

Через полчаса мы уже шли по пустынным улицам города. Вольный Град просыпался — где-то скрипели ставни, из труб начинал подниматься дымок, на пороге лавок появлялись хозяева с ключами.

— Куда мы идем? — спросил Матвей, кутаясь в плащ от утреннего холода.

— Изучать конкурентов, — ответил я. — Знаешь, что отличает хорошего полководца от плохого?

— Что?

— Хороший изучает противника прежде, чем идти в бой, а плохой думает, что враг — дурак.

Мы добрались до главного рынка как раз тогда, когда торговцы начинали расставлять свои товары. Здесь царило деловитое оживление — со скрипом открывались лавки, выкатывались бочки и ящики.

— Начнем с хлеба, — сказал я, направляясь к самой оживленной пекарне с вывеской «Хлебушек и булочки».

За прилавком стоял грузный мужчина с мукой на фартуке и умными, усталыми глазами. Он как раз выкладывал на деревянные полки свежие, пышущие жаром караваи.

— Доброе утро, — поздоровался я. — Можно посмотреть на ваш хлеб?

— Конечно! — приветливо ответил пекарь, явно гордясь своей работой. — Самый лучший в Вольном Граде! Спрашивайте любого. Вот, попробуйте, гость дорогой.

Он взял длинный нож и с оглушительным, аппетитным хрустом отрезал толстый ломоть от еще дымящегося каравая. Я взял еще теплый кусок. Корочка — темно-золотая, вся в мелких, хаотичных трещинках, присыпанная мукой, как снегом. Мякиш — пористый, ноздреватый, упругий, кремового цвета. Идеальная работа.

Но главное — запах. Целая симфония: дух печеной пшеницы, тонкая, едва уловимая кислинка старой, сильной закваски и карамельная сладость корочки, которую дает только правильно раскаленная печь. Этот аромат говорил о мастерстве.

Я отломил кусочек. Снова хруст, а за ним — упругая, почти влажная нежность мякиша. Вкус был чистым, глубоким. Сначала — сладость хорошо выпеченного зерна, затем — та самая благородная кислинка, а в послевкусии — долгий, приятный, согревающий вкус дома. Никаких лишних добавок, только хорошая мука, вода, соль и десятилетия опыта пекаря.

«Добротная работа», — с уважением подумал я.

— Отличный хлеб, — искренне сказал я. — Сколько лет занимаетесь пекарным делом?

— Да уж десять будет, — с гордостью ответил Устин. — Отец учил, дед учил. Семейное дело.

— И много у вас постоянных покупателей?

— Да почти весь квартал ко мне ходит! — засмеялся пекарь. — Люди привыкли, знают — у Устина хлеб всегда свежий и вкусный.

Мы купили буханку и пошли дальше, отламывая по куску еще теплого хлеба. Следующей нашей целью была самая оживленная мясная лавка. Хозяин — жилистый, сухой мужчина