Вместо ответа я сделал приглашающий жест рукой, и охранник повёл меня по коридорам, пока мы не дошли до широкой и открытой с одной стороны галереи с выходящими на улицу панорамными окнами, откуда открывался вид на город.

Впрочем, долго видами я не любовался. Мой провожатый довёл меня до закрытых двойных дверей, приоткрыл одну створку и указал рукой внутрь помещения.

— Прошу вас.

— О, какие люди! — весело воскликнул сидящий в кресле за столом граф при виде меня.

— Константин, — кивнул я в знак приветствия.

— Заходи, садись, — усмехнулся Браницкий. — В общем, чувствуй себя как дома. Хочешь вниз, в клуб спустимся?

— Спасибо, но от твоего гостеприимства я воздержусь. Может быть чревато, — ответил я. В памяти всё ещё были свежи мерзкие, затуманенные наркотиками и алкоголем эмоции отрывающихся в клубе людей. Тот раз я запомнил надолго. — Да я и не развлекаться к тебе пришёл.

— Очень зря, Александр, — пожурил меня он. — Очень, очень зря. Отдыхать важно! Отдыхать полезно!

— М-м-м, слова знатока.

— А чего нет? — развёл он руками. — Я отдыхать люблю. Но что-то мне подсказывает, можешь называть это интуицией, что ты ко мне не отдыхать приехал. В противном случае мы бы с тобой уже ехали в «Орхидею».

Угу, интуиция. Я ведь ему это только что сказал.

— Опять ты со своим борделем…

— Эй, ты давай в голос восхищения добавь немного, да, — пригрозил он мне пальцем. — Я, между прочим, в это заведение всю душу свою вложил! Столько сил на него потратил! Девочек подбирал! Начальницу им подходящую искал. Такую, какой в рот… В общем, ей туда лучше ничего не класть. Откусит к чертям. И остальное сожрёт. Но не суть.

— Именно, что не суть, — фыркнул я. — Но ты не теряй надежды. Может я когда и соглашусь. А сейчас я хотел бы поговорить о деле. Точнее о двух.

Константин поудобнее сел в кресле.

— Давай, Александр, я слушаю тебя. Удиви меня.

— Мне нужен офис.

— Что?

— Что слышал. Я скоро открываю свою фирму, и мне нужно будет место для работы. Достаточно хорошее и дорогое для того, чтобы пустить людям пыль в глаза при первой встрече…

— Потому что ни чем другим ты ослепить их не сможешь, — весело ткнул меня он. — Да? Жирка не набрал. Веса у репутации и имени маловато.

— Да, — не стал я спорить. — Пока что дела обстоят именно так.

— Перебьёшься.

Его слова прозвучали почти капризно. Как у маленького ребёнка, которого родители просят не шуметь, а он всё равно продолжает стучать в недавно купленный барабанчик, несмотря на то, что на часах уже половина второго ночи.

Правда чего-то такого я от него и ожидал. По крайней мере в виде первой реакции.

— То есть даже Николай пошёл наперекор себе и оплатил свой долг перед тобой, а ты… отказываешься? — полюбопытствовал я. — Я ведь тебе жизнь спас. Забыл?

— Помню. И даже слишком хорошо.

— И?

— А я не хотел, чтобы ты меня спасал, — выдал он. — Вот дал бы сдохнуть, тогда другой разговор.

— Дал бы сдохнуть, тогда никакого разговора бы не было, — парировал я.

— Справедливо.

— Так что давай не ерепенься. Ты знаешь, что должен мне.

Заметив, как скривилось его лицо, я решил подсластить пилюлю. Нет, я знал, что он всё равно выполнит условия. Как бы это смешно ни прозвучало, но я не сомневался в том, что понятие «долг» для него важно. Другое дело, что на торте, пусть и горьковатом, всегда должна быть вишенка.

— И чтобы тебе было не так печально, — продолжил я. — Я хотел бы кое-что узнать. Насчет твоего хранителя.

Едва только мне стоило это произнести, как Браницкий тут же оживился, а в его глазах загорелся интерес.

— Что именно?

— У тебя он тоже сидит в странном… месте?

Другого слова я тут подобрать просто не смог.

— Да, — кивнул Константин, и его лицо исказилось в гримасе отвращения. — Бесконечная пустыня. С одним единственным грёбаным деревом, на котором чёртова курица сидит.

— Курица?

— Ну, там птица такая, здоровая, — пояснил он. — Фениксом себя зовёт. Ей богу, была бы возможность — придушил бы собственными руками.

— А, понятно. В общем, у меня есть несколько вопросов к тебе по этому поводу…

Разговор занял почти сорок минут, за которые я… нет, конечно же не узнал всё, что хотел. Но кое-что Константин для меня прояснил. Во-первых, с ним тоже случалось такое. Его собственный Хранитель переносил его в собственное, назовём это «пространством». И да, как и мой, он там тоже властвует в полной мере.

Видимо мой в этом плане не исключение.

Но в первую очередь меня волновало несколько другое. Самый главный и важный вопрос — может ли Хранитель следить за тем, что я делаю? Ответ Браницкого меня не обнадёжил — выходит, что да. Может. Конечно же в том случае, если учесть, что в этом отношении их возможности одинаковы. Выходит, что люди для источников своей силы нечто вроде проводников. Константин поведал мне о том, как несколько раз пытался сам решить свою проблему, но каждый раз Феникс останавливал его от этого действия, ставя одно и тоже самое условие — дать ему нового проводника взамен. Вроде звучит и логично, но вот Браницикий, в силу одному ему известных причин, делать этого не собирался. По его словам, каждый раз, когда он не просто размышлял об этом, а предпринимал конкретные действия, Хранитель останавливал его.

Это что тогда получается? Они могут видеть и слышать всё то, что видим мы, но при этом наше собственное сознание для них закрыто? Так что ли?

Тогда как так вышло, что Андрей поехал кукухой? Совпадение? Одни вопросы и никаких ответов. Наверно придётся помучить ещё раз Лара. Или узнать у него имя того ушастого, который сможет дать мне более чёткий ответ на этот вопрос.

Эх, жаль, что Эри ушла и даже номера своего не оставила. Да, может быть она и не особо понимала в устройстве собственных печатей, которые мы с таким трудом с неё сняли, но вот в работе с разумом она была хороша. Это признавал и сам Лар.

Впрочем, есть ещё несколько вариантов, которые я собирался проработать.

Выходя из здания почти час спустя, я раздумывал над тем, чем стоило бы заняться дальше. По идеи самое лучшее — это решить наконец проблему Елены.

Я взял у Виктора номер нового начальника её охраны. После случившегося в клинике они мне… ну, не то чтобы