Когда Теолен кинул всему экипажу сигнал тревоги, я дёрнулся туда, где были мои мысли – сверять уровень нагрузки на этот самый модуль. И только через секунду-другую до меня дошло, что сигнал сопровождался указанием о внутренней атаке.

Я находился в этот момент в своём личном "кабинете" – выделенной капитанской рубке, особо защищённой и отделённой от кабины пилотов дополнительной переборкой.

Никакой дури с окнами, романтически глядящими в открытый космос там, конечно, не имелось. Наоборот – почти центр корабля, за одной из стенок – бронированный бок реактора. И сама рубка, вместе с пилотской кабиной - одни из немногих помещений, находящиеся под максимальной защитой в виде собственной бронекапсулы.

В ситуацию я включился почти сразу. Теолен оперативно скинул на широкий экран местного компа схему проникновения и пояснил голосом.

-Вылезли из контейнеров. Тех самых, что по условиям перевозки хрупкие и сверху загромождать нельзя.

Партия такого груза у нас действительно была. Разовый заказ, размещённый, что меня напрягло, ещё раньше, чем Лейнат донёс до меня сведения о моей чудесной миссии с пассажиром. То ли у него текло, то ли это не за Дайлом Торном. Последнее имело значение, так как могло влиять на направление движения вторженцев. На текущий момент Теолен идентифицировал их состав – не менее четырёх людей в боевых скафах и не менее тридцати боевых роботов неизвестной марки, но явно высокого уровня.

Пришельцы довольно грамотно пытались давить наши камеры и датчики. И если бы мы не нафаршировали Кон-тики охранной электроникой в несколько слоёв, многократно перекрыв зоны покрытия и расставив датчики совершенно разных типов – у них бы, даже, получилось нас ослепить.

Вооружённые, в основном, каким-то лучевым оружием и чем-то типа плазменных резаков, которые были у части роботов, агрессоры довольно уверенно прорубались к центру управления кораблём. Точнее, судя по направлению движения, – к той точке, где должен был бы находиться центр управления корабля проекта 5КБ. У нас-то он был убран в другое место.

С одной стороны это радовало – значит к документации по Кон-тики, хранившейся на верфи, у них доступа не было. С другой – это всего лишь немного оттормаживало их движение. Пришельцы не удосужились выяснять где у нас что проложено, а решительно прорубались этими своими резаками сквозь переборки практически по прямой. Не рискуя, при этом двигаться по коридорам. В чём-то я их понимал. В коридоре выше риск нарваться на стационарную оборону. Они же не знали, что таковой внутри корабля у нас,по сути дела, не было.

Если мы прямо сейчас чего-то не сделаем, наша встреча с этими ребятами и их металлическими зверятами будет неизбежной и не особенно приятной для меня.

Пока что наши единичные охранные роботы, которых несколько раз попытался вывести им навстречу Теолен, столкновений не выдерживали. Дроиды пришельцев были явно круче и, к тому же, они координировались, так что четверых наших железных ребят они вынесли совместным огнём буквально в секунды.

Нужно сказать, что принятые заранее меры к построению собственной оригинальной и доморощенной системы обороны корабля нас спасли. Хотя и впритык.

В стрессовых ситуациях я сам реагирую по-разному. Бывает, от ужаса на меня нападает ступор, бывает, наоборот, мозги прочищаются и я начинаю действовать с хладнокровной оптимальностью, подобно совершенно бездушному механизму.

Сейчас всё шло по второму сценарию, тем более, что он был поддержан химией из моих имплантов. Время замедлилось. А я стал быстрый-быстрый и очень хитро отдающий команды через интерфейс нейросети.

Команда Теолену – убедиться в безопасности экипажа и пассажиров и герметизировать люки в помещения, где они находятся. Убедиться в наличии и применении средств индивидуальной защиты – потом.

Дроны с рельсотронами из внешних поясов противоабордажной защиты перемещаются ко входным техническим туннелям, ведущим внутрь корпуса Кон-Тики. С заранее заданным составом вооружения. Резервные контейнеры для рельсотронов дронов-боевиков перемещаются дронами-ремонтниками ближе к тем же туннелям.

После подтверждения первой части директивы - команда на экстренное открытие всех возможных люков и заслонок. Изолируются только жилые помещения и технические посты первого уровня важности. Атмосфера со свистом вылетает наружу.

Для грузовых трюмов запущено принудительное удаление воздуха через внутрикорабельную вентиляцию.

Экипаж вне опасности.

Пассажиры в условной безопасности – штатные СИЗ есть в каютах, но мы не инструктировали, вдобавок, мужчина со своей дамой в одной каюте, ребёнок в другой.

Теолену – отрулить ситуацию по усмотрению, запретить выход из кают, запретить применение построннего механизма за пределами каюты под угрозой немедленного уничтожения. Угрозу, если не послушают, не выполнять.

Дроны с рельсотронами перемещаются внутрь корабля. Навстречу последним следам вырывающейся атмосферы.

Одновременно производится выключение корабельного гравитатора, света, переброска максимума нагрузки на те энергошины, которые проходят через прорубаемые пришельцами стены и дальше по направлению их движения.

Сейчас моя задача – немного выиграть время и максимально им нагадить мелкими неудобствами.

Всё. Наши дроны зашли, люки захлопываются, но, вместо восстановления пригодной для дыхания атмосферы – дроны выстреливают вперёд по корабельному коридору контейнеры с фермионным газом. Коридоры корабля начинают постепенно, но достаточно резво заполняться этакой неприятной, даже на экране, хаотично играющей оттенками серого мутью.

Ну раз уж у наших оппонентов на руках в качестве основного атакующего оружия – излучатели и плазма – пусть попробуют стрелять этим сквозь непрозрачный туман. Туман, специально предназначенный, чтобы, в рассеянном по космосу виде, гасить собой выстрелы тяжёлых корабельных излучателей военного класса.

Да и с ориентацией в внутри этой взвеси нестандартных молекул у наших противников будут проблемки. Она искажает и гасит случайным образом любое электромагнитное излучение, которое идёт через неё. Атакующим придётся ориентироваться по инерциальным системам и на основе заранее загруженных в память и нейросети схем корабля. Которые, кажется, у них не верны.

А у наших дронов