— Милости просим, князь! — сказал старший из них. — Город сдаётся! Только пощади людей!

— Людей пощажу, — пообещал я. — Если не будете сопротивляться.

Так Рудня была взята без единой капли крови. Дружина вошла в город, и началось методичное ограбление. Все ценности, оружие, продовольствие — всё изымалось в пользу смоленской армии.

— Что с населением? — спросил Мирослав.

— Не трогать, — приказал я. — Мы не разбойники, а воины. Воюем с теми, кто нас провоцирует, а не с мирными людьми.

— А город жечь будем?

— Склады и мастерские — да. Дома — нет. Пусть помнят, что мы могли сделать хуже.

К вечеру обоз пополнился значительными трофеями. Серебро, меха, ремесленные изделия — добыча была богатой.

— Неплохо для начала, — сказал воевода, подсчитывая добычу. — Если так пойдёт дальше, дружина вернётся домой богатой.

— Это только начало, — пообещал я. — Впереди города побогаче.

Следующие дни прошли в постоянных стычках. Литовцы пытались организовать сопротивление — устраивали засады, нападали на фуражиров, заманивали отряды в ловушки. Но все их попытки разбивались о мою магию и дисциплину смоленской дружины.

Особенно запомнилась схватка у переправы через реку Вилию. Литовцы заняли противоположный берег и не давали нам перейти. Обычно такую позицию пришлось бы штурмовать с большими потерями.

Но у меня был другой способ. Я вызвал ледяную бурю прямо над литовским строем. Град размером с куриные яйца посыпался на врагов, заставляя их искать укрытия. Воспользовавшись суматохой, наша конница форсировала реку и ударила во фланг.

Литовцы бежали, оставив переправу и богатые трофеи. Ещё одна победа без серьёзных потерь с нашей стороны.

Через неделю после начала похода мы подошли к Кернаве — первой крупной цели кампании. Город был большой и хорошо укреплённый. Каменные стены, глубокие рвы, мощные башни. Защитников, по оценкам разведки, было не меньше двух тысяч.

— Серьёзная крепость, — заметил Мирослав, изучая укрепления. — Штурмом брать будет тяжело.

— А кто говорил о штурме? — усмехнулся я. — У меня есть методы получше.

Я выехал к стенам Кернаве и обратился к защитникам:

— Князь Миндовг! Я знаю, что ты здесь! Выходи на переговоры!

С башни над воротами показалась фигура в богатых одеждах — видимо, сам литовский князь.

— Что тебе нужно, смоленский пёс? — крикнул он. — Зачем пришёл в чужие земли?

— Пришёл отвечать за твоих убийц! — ответил я. — Помнишь, кого ты посылал в мой город?

— Не знаю, о чём ты говоришь!

— Врёшь! — рявкнул я и запустил молнию прямо в башню.

Каменная кладка треснула, башня качнулась. Миндовг отшатнулся, заслоняясь руками.

— Вот тебе за убийц! — крикнул я. — А теперь слушай условия! Открывай ворота, выдавай всех заговорщиков, плати контрибуцию — и останешься жив!

— Никогда! — ответил Миндовг. — Кернаве не сдастся!

— Твоё право, — пожал я плечами. — Тогда готовься умирать.

Я отъехал от стен и начал готовить большое заклинание. То, что планировал применить, требовало времени и сил, но эффект должен был получиться впечатляющий.

— Все отойти от стен! — крикнул я дружине. — Сейчас будет жарко!