Не страшно — поскольку в следующий миг на Бертрама рухнул уже я.

«Зверь в лунном свете» принял его первое заклятье — как будто меня окатили из здоровенного ведра кислоты, разъедающей волчью шкуру и источающей ядовитые испарения. Отвратительное чувство, которое, впрочем, ничуть не помешало мне подмять гада под себя, ухватить за башку и хорошенько приложить об каменно-твёрдую поверхность оплавленной почвы. Один раз. Ещё! И ещё!

Четвёртого раза не вышло — Бертрам поднырнул под меня, скользкий, как угорь, ушёл от второго захвата и разбросал нас в стороны силовой волной. Я тут же вскочил на ноги, подхватывая покрытый драгестолом полэкс. Как раз вовремя, чтобы отразить беспорядочную атаку четырёх полусгнивших туш, которые доползли на помощь своему создателю.

— У меня для тебя плохие новости, — сказал я, когда последнее из отродий издохло окончательно. — Если сюда добрались твои слуги, они привели ещё кое-кого.

Некромант не ответил — он был слишком занят, принимая на кое-как сформированный щит страшный удар цвайхендера Мордреда. Я тут же рванулся вперёд, сокращая дистанцию, и больше не обращая внимания на лезущих из леса моржеобразных страшилищ. Третий удар полэкса прошёл сквозь ослабленную ауру, с силой опустившись на правое колено врага. Раздался хруст, и Бертрам сложился тряпичной куклой, с лицом, перекошенным мукой и ненавистью. Клинок Мордреда лишь слегка задержался, превращая одну из гнилых тварей в двух поменьше, но этого хватило, чтобы наш главный враг вскочил уже на паучьих ногах, сплетённых из кромешной тьмы.

Оплавленная почва под ногами рыцаря обратилась вязким, и почти наверняка ядовитым болотом. Мне достался вихрь ударов заклятья, напоминающего живую девятихвостую плеть. Всё больше рядовых тварей выползало из-за деревьев, пытаясь задавить нас числом, но в какой-то момент они больше мешали друг другу. Чёрная магия едва успевала отбросить или остановить Мордреда, как ближе подбирался я — и наоборот. Ещё минута… ещё один рывок… ещё один удар!

И тут я наконец понял, что меня смущало в этой схватке. За всё время лорд Бертрам фон Харген не сказал ни единого слова, да что там — не издал ни одного звука. А ведь во вчерашнем нашем сражении он вовсю хрипел заклинания и шипел от боли, даром что давным-давно мёртвый. Либо он предварительно накастовал на себя что-то, блокирующее исходящий звук, либо…

«Но она купилась на эйдолона, посчитав… что сожгла меня»

Зарычав от бешенства, я крутанул полэкс, разбрасывая наседающих чудищ. Райнигун загромыхал, щедро наполняя воздух серебром, а на перезарядке я попросту прыгнул вперёд, будто пытаясь догнать пули. Бертрам — а точнее то, что выдавало себя за него — едва успел поймать выстрелы на щит и совсем не успел восстановить его под мой удар. Топор полэкса лишил его головы, а молот вбил в землю то, что осталось. Тело некроманта выгнулось в агонии и смялось, обращаясь в субстанцию наподобие обугленной папиросной бумаги.

Я сплюнул на неё, добавив в придачу набор самых грязных из известных мне ругательств. Увы, легче не стало.

— Кажется, наш триумф оказался преждевременным? — глухо спросил Мордред из-под закрытого шлема.

— Урод послал вместо себя эйдолона. Неполную копию, вроде той, что когда-то склепала Гвендид. Только этот не успел толком нахапать силы, потому и был таким вялым… Лита! Доложи обстановку.

Снизу, даже на пятачке с сожжённым лесом, я едва мог разглядеть, что происходит у стены замка. Паучишка быстро протараторила доклад — как ни странно, уничтожение эйдолона частично помогло. Три колосса из шести тупо застыли на месте, ещё один замедлился настолько, что позволил Галахаду и Кею себя нагнать — с очевидным результатом. А вот двое продолжили движение, неумолимо подходя к Полуночи.

Остаток информации я дослушивал уже на ногах, пролетая сквозь просеку, оставленную мёртвыми исполинами. Мордред слегка отстал, хотя длинные ноги позволяли ему развивать большую скорость. Спустя пятнадцать минут бешеного бега я взобрался на расчищенную возвышенность, откуда открывался вид на крепостную стену. Первый колосс уже протягивал руки, чтобы ухватиться за верхушку, но ему не давали этого сделать. Стрелы с наконечниками из серебра и драгестола буквально сжигали сросшиеся мёртвые тела, из которых состоял великан. Сразу с нескольких углов в тушу били зигзаги молний, струи огня и ледяные копья — слаженная работа магов Полуночи. Кас проносилась над врагом словно рассерженный шершень, и каждый её потусторонний вопль замедлял его продвижение.

А когда стало ясно, что исполин подошёл слишком близко, град снарядов и заклятий вдруг прекратился. Сперва один, а вскоре два нестерпимо-сияющих, ослепительных потоков драконьего пламени начисто лишили чудовище одной из рук и солидного куска туловища. Возможно, хватило бы и одного потока, но Ава и Ян уже имели опыт сражения с подобными тварями — они знали, что надо бить наверняка. Туша, слепленная из мертвецов, тяжело рухнула к подножию вечного замка.

К несчастью, это означало, что последний из девяти колоссов, несмотря на отчаянное сопротивление защитников, всё-таки добрался до стены, перекинул непомерно длинные ручищи через парапет и изверг наружу орду дожидающихся внутри отродий.

Когда я взлетел на стену, сражение кипело вовсю. Среди штурмовой армии Бертрама имелись не только неповоротливые полусгнившие туши-«моржи», но и гораздо более приспособленные для боя экземпляры. Гуманоиды, слепленные из тел людей и животных, вооружённые копьями и палицами, «плевуны», заменяющие стрелков, зубастая мелочь, пытающаяся вгрызаться в ноги. Поразительно, сколько подобного дерьма может уместиться в одном-единственном колоссе! Тот, к слову, тоже пытался принимать участие в схватке, и только постоянные атаки Кас и джиннов не давали ему как следует размахаться загребущими руками.

Остальную нежить сдерживали гвардейцы — намертво перегородив участок стены барьером из сверкающих пик, пока сзади беспрерывно били луки и арбалеты. В первых рядах стояли дуллаханы, равнодушные к воздействию «Мортума», заслоняя более хрупких товарищей. А вместе с ними — целый боевой автоматон! Строй был организован по высшему разряду, но с первого взгляда становилось ясно, что защитники сражались на пределе. Напирающих тварей было в пять раз больше, они не знали боли и страха и совершенно не считались с потерями. На моих глазах громадный арбалетный болт из «ручной баллисты» Луны прошил сразу троих уродов насквозь, на что их соседи не отреагировали даже поворотом головы. Одна из ловушек Хагги натурально взорвалась, расчленив и скинув вниз пятерых — ноль