— Значит, это она… — выдохнул Апман и грузно уселся в кресло, спрятав лицо в ладонях.

— А откуда ты её достал? — спросил Рико, всё ещё обнимая власяницу, как любимую игрушку.

— Я же сказал, что забрал трофеем у мертвоплу…

— Нет, я имею в виду, где ты прятал её здесь?

Я ухмыльнулся.

— Настоящий волшебник никогда не раскрывает своих секретов.

Едва я договорил, как Апман вскочил, вытянув клинок из ножен. Рико отреагировала с небольшим запозданием, однако и она отстранилась от меня с прижатой к груди рубахой. Артефакт помешал ей лихо выхватить меч, подобно мастеру; вместо этого она вскинула руку. На кончиках пальцев загорелось пламя.

Я ощутил жгучий порыв страдальчески застонать, когда понял, чем вызвана такая реакция.

Нейфила молча шлёпнула себя по лбу.

— Я. Не. Из. Дома Падших. Это просто образное выражение, которое означает, что вам стоит проявить благодарность и не задавать лишних вопросов.

Маги этого мира усердно постарались над своей репутацией. Одного намёка на них хватало, чтобы люди застывали от ужаса, истекая холодным потом, или бросались в бой без раздумий. Если вдуматься, реакция алоплащников была предсказуема. Их Орден не так давно разгромил аванпост с тремя великим посвящёнными. Вполне естественно ожидать мести от Падших.

— Проклятье, Рико, я же показывал тебе кристаллы под ключицей! Я болен Морфопатией, с какой стати вы записываете меня в людоеды из-за неудачной шутки? Я вернул вам ценную реликвию, чтобы помочь в борьбе с тиранией Белафа!

Несколько томительных секунд мы не шевелились. Лицо Рико, растерявшее все эмоции, напоминало каменную маску, столь же сосредоточенным был и Апман. Моим аргументам требовалось время, чтобы пробиться сквозь броню предубеждений. Что, если они решат действовать раньше?..

Наконец пламя, плясавшее на пальцах Рико, погасло. Она опустила руку. Вслед за ней, чуть смущённый, задвинул меч в ножны Апман.

— Давайте забудем о том, что сейчас произошло, — предложил я.

Они синхронно кивнули.

— Я как-то… упустила, что ты заражённый, — извиняющимся тоном сказала Рико и нахмурилась:

— Но ты сам виноват! Как можно даже в мыслях приравнивать себя к этим чудовищам⁈ Целые города исчезали с лица земли, когда в них приходили Падшие маги!

Апман положил ладонь ей на плечо, успокаивая, и произнёс:

— Главное, что недоразумение удалось разрешить.

— Верно, — согласился я.

Повисла неловкая тишина. Атмосфера была изрядно подпорчена, что бы они ни говорили. Я распорядился принести чаю в надежде, что он позволит алоплащникам прийти в себя.

Расчёт оправдался. После первой кружки напряжение, витавшее в воздухе, ослабло. Мы смогли вернуться к обсуждению грядущего переворота, потягивая чай из хрупкого фарфорового сервиза.

Почти кружок революционеров.

— Повезло, что ты не надевал реликвию, — произнесла Рико. — Иначе мы бы сейчас не разговаривали.

— Брось, не настолько же я глуп, чтобы нацеплять на себя подозрительную вещь прямиком из Бездны? Для такого надо быть бессмертным, — буркнул я, отгоняя непрошеные воспоминания.

«Или, по меньшей мере, уметь восстанавливаться из хорошо прожаренного состояния».

Не напоминай.

— Безусловно, возвращение Власяницы Первого Основателя обрадует Орден, однако в ближайшей перспективе оно ничего не поменяет, — сказал Апман.

— Отчего же? — хмыкнул я. — Разве вы не благоговеете перед всяким, кто сумеет нацепить на себя реликвию? Появление в рядах наших сторонников избранного перетянуло бы к нам часть рыцарей, которые сомневаются в проводимой Белафом политике.

— Загвоздка в том, что должен ещё найтись этот достойный.

— Разве никто в ваших рядах не желает рискнуть во имя торжества истины и справедливости? Уверен, методом проб и ошибок получится отыскать подходящего кандидата…

— Ты предлагаешь отправлять многих моих товарищей одного за другим на верную смерть ради призрачного шанса? — Апман с отчётливым звяканьем поставил чашку на тонкое блюдце.

Кому-то придётся взять на себя роль мученика ради общей цели. Не в первый и не в последний раз такое случается в религиозной организации.

По всей видимости, мой взгляд на проблему резко отличался от видения Апмана. Он набрал воздуха в грудь для гневной отповеди. Прежде чем я успел облечь свою мысль о необходимости священных жертв в более мягкую форму, Рико, так и не расставшаяся с власяницей, расправила плечи.

— Я попробую.

Апман, готовившийся выдать длинную тираду, поперхнулся и закашлялся. С покрасневшим лицом он вцепился в край плаща Рико, а та, не обратив на него внимания, быстро просунула голову в ворот рубахи и принялась натягивать рукава. Первый Основатель обладал внушительной комплекцией по сравнению с ней, и немало помогло наличие выреза на груди — даже в полном облачении алоплащника Рико удалось влезть в реликвию, хоть та и натянулась в паре мест.

Даже Нейфила была впечатлена.

«Смело. Надо отдать ей должное, смело».

Апман, кое-как справившийся с приступом, подскочил, чтобы стащить с напарницы власяницу.

Выпрямившись, как на параде, Рико ждала своего приговора. Её страх выдавали лишь кулаки, сжатые так, что побелели костяшки.

Мгновение, другое, третье… Не меньше минуты мы провели, не отрывая взгляда от рубашки, на которой плясали пламенные разводы.

— Я… я ощущаю, — едва слышно проговорила Рико. — Мощь, заключённую в реликвии. Будто я очутилась на берегу невообразимо огромного океана, который, если того захочет, сметёт меня одной волной. Но… он не хочет. Он признал меня. Мне так… тепло.

— Чем ты думала⁈ — взвился Апман, облегчение в котором боролось со злостью. — Ты могла погибнуть!

— Я обязана была попытаться. В конце концов, нельзя требовать от людей того, чего боишься сам!

— Воистину дочь своего отца. Белаф тоже никогда не считался с мнением других. Если бы мы потеряли тебя… Многие сочувствуют больным лишь потому, что ты пробудила в них сострадание. Тебе нельзя так рисковать.

Рико потрепала власяницу.

— Не усердствуй с нравоучениями. Если уж кому теперь выпало учить, так это мне.

Я захлопал в ладони, привлекая внимание алоплащников. Убедившись, что они отвлеклись от перепалки, я подвёл итог:

— Всё вышло как нельзя лучше, а потому не о чем спорить. Пришло время обсудить план. Теперь, когда у нас есть козырь в виде второго избранного, Белафу будет ещё труднее оправдать зачистку трущоб.

— Преданные ему отряды не остановятся, — покачал головой Апман.

— Но можно их отвлечь. Ты упоминал, что лорд-рыцарь останется в Цитадели, чтобы разжечь Чаши Господни и тем самым оправдать грядущую резню. Что, если Рико отправится в главный храм? Она объявит, что Чаши горят так ярко, потому что в Ордене появился второй избранный, а если идея не сработает, то попытается погасить их — якобы Алое Пламя против вторжения.

— Слишком опасно. Если радикалы встретят её, то захотят убить, чтобы не допустить конкуренции, — сказал Апман. — А когда услышат, что она засела в храме, то направят туда войска.

— Я могу отправиться в Цитадель и предстать перед Советом Лордов. Они обязаны выслушать того, кто носит реликвию Первого Основателя, — предложила Рико.

— Это спровоцирует Белафа на отчаянные меры. Он прикажет атаковать имеющимися силами, не дожидаясь решения других лордов-рыцарей, вот и всё, — возразил я. — А победителей, как известно, не судят.

На самом деле идея Рико несла в себе рациональное зерно, однако любой диалог помешал бы моей истинной цели — устроить междоусобицу среди алоплащников. Чем больше их втянется в резню, тем будет лучше.

— Допустим, Рико засядет в главном храме, но что это даст?

Я принялся загибать пальцы.

— Во-первых, если рыцари увидят Рико во Власянице Первого Основателя, то они, возможно, побоятся осквернять святую землю или навлекать на себя гнев Алого Пламени, а то и вовсе перейдут на нашу сторону. Во-вторых, это отстрочит нападение на трущобы, потому как внесёт неразбериху в стан врага. В-третьих, проблему в любом случае не решить полюбовно: Рико должна просто выиграть время для того, чтобы я проник в Цитадель и убил Белафа. Лишь тогда мы сможем утверждать, что кризис миновал.