364
Роршаг стоял перед Чёрной Сферой, и его фигура высилась в густой, вибрирующей ауре, испускаемой артефактом. Он был высоким, как мачта затонувшего корабля, и тонким до болезненности — не человек, а анорексичный бог гниения, сшитый из ночных кошмаров. Его кожа была бледной до прозрачности, как древний пергамент, сквозь который просвечивали сплетения чёрных вен. Они складывались в сложные, фрактальные узоры, словно корневая система мёртвого дерева под замёрзшей землей. Каждый раз, когда он двигался, эти «корни» пульсировали тусклым фиолетовым светом — было очевидно, что он питается не кровью, а энергией смерти, исходящей от Сферы. Прямое подключение к некросети.
Его лицо… Оно не было лицом в привычном понимании. Это была лишь маска, натянутая на пустоту. Черты, когда-то, возможно, принадлежавшие человеку, теперь были искажены до неузнаваемости. Вместо глаз — два пустых провала, два колодца, выпивающих свет и смелость, в глубине которых мерцали крошечные точки света, подобные далёким звёздам в чёрной дыре. Когда он обратил на нас свой взор, казалось, что эти точки медленно увеличиваются, затягивая душу по крупицам. Его рот никогда не открывался для речи — слова возникали прямо в голове, как скрежет гвоздя по внутренней стороне черепа.
Но настоящий цирк уродов начался, когда Роршаг пришёл в движение.
Из его спины и плеч начали не расти, а прорываться, рвать плоть щупальца. Это было не как у осьминога. Его несуразное тело было семенем, прораставшим в десятки плотных, хитиновых побегов. Каждое щупальце было уникальным, словно продукт больной фантазии безумного скульптора. Одни — тонкие, как лезвия, способные рассечь сталь. Другие — толстые, покрытые костяными шипами. Третьи — гибкие, с присосками, из которых сочилась густая, почти чёрная жидкость, шипящая на полу. Эти щупальца и были его настоящим телом, постоянно меняющим форму, оружием тотального контроля над полем боя.
Когда он поднял руку, плоть на его предплечье запузырилась, вздулась, как тесто на дрожжах, и из неё вырвались новые отростки, извивающиеся в воздухе, словно змеи. Пальцы вытянулись в костяные стилеты, а ладонь разверзлась, превратившись в пасть с рядами игольчатых зубов. Его голова распалась на десятки маленьких ртов, и каждый из них зашептал разные, противоречивые слова на языках, мёртвых ещё до рождения этого мира. Это создавало ментальный белый шум, хор безумцев, способный свести с ума любого, кто не обладал пси-защитой.
Под этим существом базальтовый пол превращался в живую гнилостную грязь, которая тянулась к нам тонкими жгутами, пытаясь схватить за ноги. Воздух вокруг него искажался, как над раскалённым камнем, но вместо жара исходил могильный холод, от которого кровь, казалось, превращалась в ледяную крошку.
Пол под нашими ногами вибрировал, словно весь гигантский зал дышал в унисон с этим монстром. Стены из чёрного базальта казались живыми, по ним пробегала едва заметная рябь. Даже свет здесь был больным — тусклый фиолетовый оттенок лился от Чёрной Сферы, висевшей над постаментом в ажурном кружеве непонятных механизмов и нечестивых схем. Артефакт мерно и тяжело пульсировал, словно сердце, вырванное из груди мёртвого бога. По механизму то и дело пробегали цепочки светящихся неизвестных Рун. Каждый его удар отзывался в моей голове гулкой болью и тошнотой. Аневризма, готовая лопнуть и забрызгать всю реальность некротической энергией.
Мы шагнули под эти мрачные своды и теперь стояли на пороге. Конца или начала чего-то худшего.
Роршаг повернулся к нам. Его движения были текучими, змеиными, нечеловеческими. Запах от него ударил волнами — сладковатый, как от разлагающихся фруктов, смешанный с металлическим привкусом ржавчины и старой крови. Его длинные ноги оставляли на базальте следы гнили, которые тут же впитывались обратно в его плоть.
Голос его возник не в ушах, а прямо в мозгу. Псионический удар, который царапал изнутри.
— Вы пришли… Мухи, слетевшиеся на мёд смерти. Ваша настойчивость забавна. Но бесполезна.
Перед нами был не просто сильный противник, а полноценное Серебро. Судя по всему, у него прямое подключение к источнику бесконечной энергии. Прямая атака в ближнем бою — самоубийство. Его щупальца не дадут подойти. Дистанционная — как показал опыт с Хранителем, может быть бесполезна. Но Роршаг решил, что грубой силе стоит предпочесть беседу.
— Кел… — это слово не было произнесено, оно проросло в моей голове, как раковая опухоль, его эхо отразилось от стенок черепа, вызывая вибрацию, от которой заныли зубы. — Вы вернулись… Лис. Соболь. Кир.
Он назвал наши имена с такой фамильярной уверенностью, словно мы были его старыми приятелями, с которыми он только вчера распил бутылочку-другую. Мы застыли. Движение, мысль, само дыхание — всё остановилось на одну бесконечную секунду.
Лис судорожно выдохнула, и звук этот был похож на треск ломающегося льда. Её походка, обычно плавная и выверенная, стала рваной, как у человека, получившего удар под дых. Она сбилась с шага, словно само слово «Кел» обладало физической массой. Соболь криво ухмыльнулся, но это было больше оскалом зверя, а не усмешкой. Он медленно повёл остриём техномеча перед собой, словно отгоняя нечистую силу, его мускулы под одеждой напряглись до каменной твёрдости. Я почувствовал, как по моей спине пробежал ледяной разряд, оставив за собой россыпь мурашек. Кел. Это слово было ключом, открывавшим ящик Пандоры в моей голове, полный вопросов без ответов. Мы не были Кел. Но уверенность Роршага была настолько абсолютной, что сеяла семена сомнения в самой плодородной почве — страхе и неизвестности.
— Ты ошибаешься, мертвец, — ответил я, формируя и дублируя слова в псионический импульс, острый и холодный. — Мы те, кого здесь принято называть Небесными Людьми. Пришли извне.
Мои мысли метались, как рой пчёл в запертом улье. Это была уловка. Он хочет сломать моральный дух, посеять раздор, заставить нас сомневаться в себе, прежде чем его щупальца доберутся до нашей плоти. Это у него не выйдет. Но если он знает хоть что-то о Кел — это шанс. Шанс выудить информацию, пока он наслаждается своим монологом. Превратить его психологическую атаку в допрос с пристрастием.
Щель на его лице, имитирующая рот, растянулась, извергнув облако фиолетового пара с гнилостным запахом.
— Ошибка? Нет, Кир. Ты носишь их кровь. Вы все — осколки их величия, упавшие сквозь время. Присоединяйтесь ко мне. Нет нужды в этом бессмысленном конфликте. Я дам вам власть над этим Октагоном. Безлимитный доступ к сокровищнице Древнего Асиополя. Она спрятана глубже, чем думают ваши карманные Наблюдатели. Могущество, рядом с которым награда за Золотой ранг задания — это жалкие чаевые. Я сохраню ваш народ, как когда-то пытался сохранить свой.
Соболь фыркнул, но в его хриплом
